а этой должности всю войну, но и использовал накопленный опыт позже, когда в 1950 году вернулся в разведку, чтобы организовать в рамках ЦРУ Управление национальных оценок (УНО). Будучи незаурядным специалистом по немецкой истории времен Бисмарка, он обладал необходимой квалификацией для анализа планов и потенций Германии в свете ее стремления покорить Западную Европу и Средиземноморье. В помощь себе он привлек целую плеяду известных ученых, в том числе и Шермана Кента из Йельского университета, тоже специалиста по европейской истории, позже ставшего директором УНО. Какое-то время спустя корпевшие над различными бумагами в Библиотеке Конгресса ученые переместились наконец в Управление координатора информации.

Доновану чрезвычайно льстило то, что в его организации подобралась группа выдающихся исследователей, да и тех, кому он расписывал достоинства своих мозговитых «профессоров», это впечатляло. Однако Госдепартамент пребывал по этому поводу в холодном равнодушии, поскольку уже и в те времена придерживался позиции, что опыт и интуиция послов и прочих работников дипломатической службы — лучшая из мыслимых опор для творцов политики Исследовательская работа, полагал Госдепартамент, небесполезна, конечно, но служить в качестве существенного «ингредиента» понимания международной ситуации она никак не может. Позиция эта глубоко укоренилась в сознании работников Госдепартамента. Она жива и по сию пору, хотя наиболее дальновидные из числа его служащих и не разделяют ее. Так что противостояние двух мнений — Госдепартамента и разведки — сделалось чуть ли не традиционным, и лишь наиболее одаренные представители обеих организаций понимают, что подлинное сотрудничество специалистов дипломатической службы и разведки могло бы оказаться плодотворным для всех.

В то времена Госдепартамент был довольно инертной организацией, но все же помощник госсекретаря Уэллс Самнер — близкий Рузвельту человек — предпринял необходимые усилия, чтобы наладить некое сотрудничество с УКИ, а позже и с УСС. 10 августа 1941 года он достиг взаимопонимания с Донованом, согласившись, чтобы новое агентство несло ответственность за сбор информации экономического характера за рубежом. Но сфера деятельности Донована не должна была охватывать страны Латинской Америки, где уже подвизался не только Эдгар Гувер, но и координатор по межамериканским делам Нельсон Рокфеллер.

У.Лангер

При всем том, сотрудничество это всегда напоминало улицу с односторонним движением. И УКИ, и УСС приходилось довольствоваться ролью просителей, когда дело касалось доступа к дипломатическим сообщениям, распространение которых за пределами Госдепартамента подлежало строгому лимитированию. Никто по рассматривал новое разведывательное агентство как равноправного партнера в вопросах, относившихся к выработке внешнеполитического курса, его даже по воспринимали в качестве центральной разведывательной организации, а относились как к чему-то излишнему, как к некоему необязательному учреждению, которое, впрочем, время от времени поставляет интересную и полезную информацию, а также всякие аналитические материалы.

Ко времени создания УКИ, Нельсон Рокфеллер действовал в своем латиноамериканском феоде полунезависимо от Госдепартамента почти год. Это не помешало ему сердечно приветствовать успех организации Донована, когда та снабдила его кое-какими исследовательскими материалами о Латинской Америке и которая, как и Рокфеллер, с энтузиазмом ухватилась за мысль об антинацистской психологической войне. Впрочем, что касалось сбора в Латинской Америке разведывательной информации и осуществления контрразведывательных операций, то и Рокфеллера и Донована опережало ФБР, поскольку оно обрело эту прерогативу задолго до них. На протяжении всего военного периода Гувер со всей свойственной ему неистовостью защищал свои позиции, в значительной мере опираясь на связи с британской разведкой, в тех случаях, когда ему надо было продемонстрировать искусность в разведывательном деле. Ни УКИ, ни УСС так никогда и не сумели потеснить ФБР в латиноамериканском регионе.

Шпионаж

Самым трудным препятствием на пути УКИ был вопрос о преимущественной ответственности за сбор разведывательных данных в других частях света, на которые теоретически распространялась юрисдикция армии и флота. Понадобилось несколько месяцев, чтобы уладить ряд проблем с Госдепартаментом, военным ведомством и военно-морским министерством, но так или иначе к сентябрю 1941 года Донован обрел монопольное право на тайный сбор разведывательной информации за рубежом. В закреплении этой функции за УКИ Доновану, конечно, помогли такие дальновидные политики, как Фрэнк Нокс и Генри Стимсон.

После поражении Франции в июне 1940 года Соединенные Штаты продолжили поддерживать дипломатические отношения с вишистским правительством, чтобы иметь возможность наблюдать за происходящим в оккупированной немцами зоне. Великобритания была лишена этой возможности, и потому Черчилль одобрительно относился к позиции США, хотя в самой Америке было немало патриотически настроенных людей, честивших Госдепартамент на чем свет стоит за то, что он поддерживает отношения с правительством Петена. Вьгоды этой позиции обнаружились лишь значительно позже — во время высидки американских вооруженных сил в Северной Африке, находившейся под контролем Франции. Операция эта прошла намного легче благодаря тайным контактам с французскими властями, которые были бы немыслимы, если бы не работа американской разведслужбы под прикрытием дипломатического иммунитета.

С формальной точки зрения, вплоть до декабря 1941 года Соединенные Штаты хранили нейтралитет. В конце 1940 года послом при правительстве Петена был назначен адмирал Уильям Лихи, близкий друг Рузвельта, а военным атташе — полковник Роберт Шоу, который после войны стал работником оперативно-агентурного подразделения ЦРУ. К весне 1941 года Шоу уже получал секретную информацию от ряда антифашистски настроенных офицеров французской армии. Еще большей свободой действий пользовались американцы во французской части Северной Африки, где антинемецкие настроения были тоже довольно сильны. Так что там открывались неплохие возможности для разведывательной работы. И они были использованы Робертом Мэрфи, весьма способным работником дипломатической службы, позже занимавшим ряд ответственных правительственных постов и всегда проявлявшим интерес к делам разведки.

Несколько лет спустя он стал членом президентской комиссии по надзору за деятельностью разведывательных служб. В предвоенный период Мэрфи был первым советником американского посольства во Франции, а потом отправился со специальной дипломатической миссией в Северную Африку. В феврале 1941 года он заключил экономическое соглашение с губернатором Северной Африки, представлявшим там интересы Франции. По этому соглашению США выразили желание продолжать торговлю со странами этого региона, но при условии, что американским служащим будет позволено находиться в Алжире, Марокко и Тунисе с целью наблюдения за тем, чтобы прибывающее из Америки продовольствие не переправлялось в нацистскую Германию. Весной того же года Мэрфи стал американским консулом в Алжире, и в соответствии с вышеуказанным соглашением было принято решение назначить в помощь ему двенадцать вице-консулов в качестве «контролеров за поставками продовольствия».

Таковы были первые секретные операции, одобренные Госдепартаментом. Каков бы ни был официальный статус Мэрфи и его «двенадцати апостолов», Вашингтон прежде всего ожидал от них сбора разведывательной информации в Северной Африке и Франции. Военное ведомство и