и отправишься в BUD/S, либо ты возьмешь свое ограниченное время службы и отправишься на корабль".

Я вернулся к врачу и сказал ему, что у меня больше нет боли в ногах.

"Сэр, я бы хотел, чтобы меня сняли с ограниченного дежурства, пожалуйста".

"Не нагружайте ноги и не напрягайтесь", - сказал доктор, подписывая бумаги.

Я позвонил своему инструктору и сообщил ему, что теперь я полностью готов к службе. Он назначил меня на BUD/S и отправил в Калифорнию. Сан-Диего прекрасен, и летом там стоит солнечная погода 72ºF. Но когда я прибыл на тренировку в октябре, было холодно и пасмурно.

Первое, что вы должны сделать в BUD/S, - это явиться в лазарет со своей медицинской картой и пройти "Dive physical". Стажеры должны получить допуск от DMO (Dive Medical Officer), которым в то время был лейтенант Мосье. Док Мосье был вьетнамским "морским котиком" и внушал страх. Он взглянул на меня, просканировал мои документы, а затем снова посмотрел на меня.

"Что ты здесь делаешь?" - спросил он. "Почему вы не на костылях? Четыре недели назад у вас был зафиксирован стрессовый перелом".

"Доктор из школы "А" признал меня годным к службе, сэр", - ответил я.

Он не поверил и заказал новые рентгеновские снимки, которые показали ту же картину, что и месяцем ранее: двусторонние стрессовые переломы большеберцовой кости.

"Ты не годишься для тренировок. Я исключаю тебя из программы".

"Сэр, не могли бы вы вернуть меня в следующий класс?" взмолился я.

Белые рубашки не выдаются", - сказал Док Мосье, имея в виду цвет футболок, которые носили начинающие "морские котики" до окончания "Адской недели". После этого курсантам выдают коричневые футболки. "И совершенно невозможно пройти обучение со сломанными ногами. Отправляйтесь на корабль, дайте своему телу исцелиться, а потом возвращайтесь".

Прижавшись спиной к стене, я разыграл единственную возможную карту, которая гарантированно разозлит всех моих подчиненных.

Я запросил капитанскую мачту.

Военнослужащие, по сути, теряют все личные свободы и права. Но у вас есть одно неоспоримое право: требовать мачты. Это высший пилотаж, военная версия требования Карен поговорить с менеджером магазина. Оно проходит весь путь по лестнице до командира базы. После подачи его нельзя остановить, пока вы не отзовете свой запрос.

Док Мосье был в ярости.

Я оказался в кабинете капитана, самого высокопоставленного офицера на базе, который также был "морским котиком". В армии тебя ломают и учат бояться и уважать звания, особенно офицеров, так что это было очень страшно.

"Я поступил в ВМФ только по одной причине, сэр", - сказал я, застыв как доска и стараясь, чтобы мой голос не дрожал. "Я хочу стать морским котиком и сделаю все, что в моих силах, чтобы добиться этого. Пожалуйста, разрешите мне тренироваться, сэр".

"Не думаю, что ты далеко уедешь", - сказал он. "Но я дам тебе потренироваться".

Я был в восторге, но в то же время с ужасом ждал возвращения в офис Дока Мосье. Он был заметно раздражен приказами капитана, но, похоже, проявлял неохотное уважение.

"Ставлю двадцать баксов на то, что ты не доживешь до Адской недели", - сказал он.

"Да, сэр, вы в деле". Я блефовал. На самом деле я не думал, что у меня получится. По медицинским и статистическим показателям я был большим аутсайдером, но чувствовал, что буду выглядеть настоящим гребаным засранцем, если не соглашусь.

Он хотел сделать ставку, был уверен в себе и обладал большим эго. Я должен был попросить длинные ставки, но я был молод, и мне еще предстояло многое узнать об азартных играх.

 

Глава 12. Базовый курс подводного разминирования/

SEAL

Прежде чем приступить к занятиям в BUD/S, курсанты должны пройти PTRR (реабилитация и восстановление физической подготовки) и Indoc (индоктринация). Предполагается, что эти курсы должны подтянуть курсантов и подготовить их к первой фазе, но я думаю, что больше ребят уволилось во время PTRR и Indoc, чем во время самой подготовки. Мы бегали по двенадцать-четырнадцать миль в день, плавали, занимались гимнастикой и проходили полосы препятствий, и все это в сырости, холоде и песке.

Мой первый сосед по комнате в BUD/S выглядел как растрепанная модель из GQ, нанятая для роли морского котика в фильме. Он рассказал мне, что во время предыдущего пребывания в BUD/S он жил за пределами базы. Я заинтересовался, но он сказал, что они одобряют просьбы о проживании в частном жилье только в том случае, если заявитель либо женат, либо является офицером.

"К черту, я все равно подам документы", - сказал я ему.

Люди, работающие в военной администрации, часто совершают ошибки. Они каждый день перетасовывают бесконечное количество бумаги и иногда не читают формы должным образом. И поскольку они, как правило, никогда не видят такого запроса от E-2 (мой ранг), я решил, что мне может повезти. И мне повезло.

В результате бюрократической путаницы мое заявление было одобрено. Я не часто общался с папой, но позвонил, чтобы поделиться этой хорошей новостью. Он был впечатлен и предложил прислать мамин джип, чтобы я мог добираться до своей квартиры и обратно. Первым делом я потратил все свои сэкономленные в буткемпе деньги на установку лифт-комплекта и огромных грязевых шин, чтобы превратить его из "Футбольной мамы" в "Болотоход". Затем я оборудовал двухкомнатную квартиру в Коронадо.

Переезд за пределы базы был первой ошибкой, которую я совершил в BUD/S. Из-за этого моя зарплата выросла с чуть менее тысячи долларов в месяц до почти трех тысяч, но это выделило меня из числа однокурсников и заставило выделиться. Когда я рос, я жаждал внимания, поэтому мне нравилось выделяться, но в BUD/S последнее, что ты хотел сделать, - это выделиться. Это также означало, что я не мог задавать вопросы или делиться советами по ночам, как ребята в казармах. Кроме того, я терял почти час сна в день, когда подсчитывал время на дорогу туда и обратно. Это время восстановления было очень важно, учитывая, что часть BUD/S направлена на то, чтобы лишить вас сна, чтобы проверить, как вы справляетесь.

Каждый день начинался одинаково. Три моих будильника звонили, и я просыпался в 03:00. Я вставал перед зеркалом и брился, зная, что солнце не взойдет еще четыре часа. Я думал, что в Южной Калифорнии должно быть тепло, но в те ранние зимние утра температура на базовом термометре нередко достигала сорока градусов.

Когда мы бежали от казармы к CTT (учебно-боевому танку), было кромешно темно. Воздух был хрустящим, и я чувствовал