— Хочу… Чтобы пахла… Мной, — неразборчиво пробасил он, инстинктивно толкаясь еще твердым членом. — Вся. Самира…

Почему-то именно в этот момент мне стало невыносимо горько.

Я не Самира. Я Виталина. Виталя, Лина — как угодно. Но только не Самира. Он трахал свой объект воздыхание, но в этом объекте была она! Именно она! А не я!

— Я пойду, — голос предательски дрогнул, но собрав все мужество в кулак, я сползла со стола, прикрывая голую грудь на половину спущенным платьем.

— Что?

— Мне пора, правда. И прости еще раз за беспорядок, я правда нечаянно.

— Сами!..

— Пока, попозже увидимся! — Вынырнув за дверь, прижалась к ней спиной и шумно выдохнула. Нет уж, обижаться на этого дракона точно не следует! В конце концов он же не виноват, что ты здесь и так радушно раздвинула ноги. Вот именно, не виноват.

И пока это не переросло в настоящие переживания, надо выбираться отсюда обратно домой.

Ночь подкралась незаметно: дикие вопли в баре внизу стихли, превратились в монотонное пьяное бормотание, сливающееся с треском цикад за разбитым окном в моей люкс-каморке. Было почти что уютно.

Пингвин громко отрыгнул, ворочаясь где-то под подушкой. От койки воняло меньше, хотя серое постельное белье по-прежнему не настраивало на сон. Да и в общем воняло не так мерзко, потому что я несколько часов драила эту каморку, а потом и стены бара от грязи, вместе с Басанти и другими девочками, под их яростное шипение.

Так. Время пришло! Навскидку было три часа ночи, или около того — я пыталась ориентироваться по яркой луне на небе. Часов у меня не было. Да, кажется, их тут особо ни у кого не было. А я еще с бессонных ночей помню примерно положение небесного тела по часам.

На цыпочках, стараясь быть незаметной, я выскользнула из своей каморки, спустилась вниз, а на недовольный взгляд Басанти шикнула, что хочу пописать. Туалет тут тоже был на улице, прямо за углом бара: по темным подтекам и запаху я сразу поняла, где справляют нужду и слава богу, что этот угол был не под моим окном.

Я пересекла темную дорогу и поднялась на крыльцо дома алхимика Голденваля. Фонарь тускло освещал небольшой клочок земли возле крыльца, поэтому за свою анонимность я была спокойна. Я подняла кулак и тихо постучалась в дверь.

Он открыл не сразу. Только спустя несколько минут раздались шаги и дверь распахнулась передо мной.

Мне захотелось перекреститься.

Я совсем забыла, как он выглядит... по ночам, видимо. Интересно, это проклятие или какие-то расовые особенности местных алхимиков?

— П-привет, — выдала я, махнув ладошкой перед жутким лицом, — я пришла. Надеюсь, не опоздала.

— Одиннадцать вечера, Самир-ра, — рыкнул Голденваль, отчего я аж подпрыгнула, — проваливай отсюда. Мы договаривались в три!

— Как одиннадцать? Но Луна на небе... — я растерянно махнула в сторону яркого шарика на небе, и получила прищуренный взгляд.

— Кто?

— Луна... которая солнце отражает... я по ней ориентировалась, у меня нет часов...

Я замолкла, когда алхимик сощурился еще больше и подозрительнее. И прикусила язык.

Вот я дура.

— То, на что ты показываешь, зовется Церерой, — холодно выдал Голденваль. — Луна есть на Крайтоне. Ну-ка, пройди внутрь.

“Может, я лучше пойду?” — хотела пискнуть я, но тело само сделало шаг в дом алхимика, а потом за спиной закрылась дверь. Ладно, признаю, я — официально идиотка. Как можно было забыть, что я не в своем родном мире и ориентироваться ПО ЛУНЕ?! Ее может вообще не быть тут! А Тео, выходит, из Крайтона, раз бубнил что-то про обращение в его веру при первом же полнолунии.

Хотя, вроде бы лохматый что-то болтал про полнолуние.

Мы прошли мимо лавки, за которой сегодня торговал алхимик. На ней был образцово-показательный порядок: каждая колбочка, каждая склянка стояла ровненько с другими, травы были разложены по аккуратным пучкам, камни лежали в коробочках.

Еще дверь и еще... лестница вниз... мы спускались в подвал, а я чувствовала, как начинала нервничать. Может, Самира и бегала к Годенвалю делать прерывание и лечиться от разных болезней, но я тут впервые и меня напрягало это его второе обличье. И подвал. Он был мрачноватым, хоть там и было все прибрано, но вот этот прямоугольный валун, на котором были начерчены странные символы...

— Раздевайся и ложись, — прозвучал холодный приказ и я икнула.

— Целиком?!

— Полностью.

Божечки мой. Спорить было страшно. Поэтому мне пришлось быстро снять с себя платье и нижнее белье, и на дрожащих ножках подкрасться к алтарю. Я потрогала рукой камень. Он был гладким и немного прохладным, но не настолько, чтобы отморозить почки.

Что ж, просто стоит сделать это. Раньше лягу — раньше выйду! В конце концов, может, если я буду сговорчивой, и Голденваль сможет мне подсобить: одолжить, например, денег на билет в другой город. Хочу уехать из этой деревни подальше.

Я со вздохом залезла на камень и улеглась на нем. Черт, по-моему, он удобнее, чем моя койка в БарСуке. Я даже прикрыла глаза, но потом услышала тихий щелчок и быстро распахнула их, едва не взвизгнув.

Палпат... Голденваль стоял у меня в ногах, натягивая на когтистые руки черные латексные перчатки. Мне его расположение не нравилось.

— А...

— Согни в коленях ноги и раздвинь.

— Может, не надо?!

— Делай, что я говорю и уйдешь целой и невредимой.

Я не была уверена, что уйду целой и невредимой после того, что задумало это чудище! Я не знала, что он задумал, но мне уже заранее не нравилось. Но я все же закрыла глаза, послушно согнув ноги и расставив их. Просто представлю, что я у гинеколога. Когда у меня начались проблемы с критическими днями и болями, я от него не вылезала.

Тогда мне сказали, что я останусь бесплодна.

Надеюсь, что сейчас мне ничего.... аааа!

— Ай! — взвизгнула я, когда холодные пальцы в латексных перчатках пихнули мне прямо туда и беспринципно их раздвинули.

Представила, Виталина?!

Тебе действительно проводят гинекологический осмотр!

Вспыхнул светлячок возле моих ног. Голденваль чуть наклонился, заглядывая мне внутрь и тут же вытащил пальцы, стягивая с щелчком перчатки и выбрасывая их, пока я в шоке хлопала глазами, пытаясь не завизжать от возмущения.

— Ты не Самира, — подвел он внезапный итог. — Кто ты и откуда взялась?

— И как ты это понял? — я не сдержала сарказм, потому что, когда тебе без подготовки и предупреждения лезут пальцами между ног — это серьезно задевает.

— Ты не болела Валеонской горячкой, — в ответ сухо констатировал алхимик, давя на меня тяжелым взглядом. — После нее остаются заметные следы, которые ни с чем не перепутать. Ко всему прочему ты еще и не... — он почему-то осекся, прикрыв глаза и вздернув брови, а потом прямо поинтересовался: — Неважно. Так кто ты такая? Учти, что у меня хватает средств, чтобы тебя разговорить, но они дорогие. Будет дешевле, если ты развяжешь язык сама и во всем признаешься.