благоустроенная, хоть и старая — к апартаментам, находящимся почти на самой вершине, мы вознеслись на лифте.

Скромно постучав и получив разрешение войти, Анна потянула кованное кольцо, которое держал в зубах бронзовый (угадайте!)волк. Массивная дверь легко и бесшумно открылась, и из-за плеча своей спутницы я увидел того самого человека, который улыбнулся мне в последний миг перед тем, как я сиганул в Лакуну. Сейчас он тоже улыбался. И в глазах его плясали те же озорные огоньки.

— Василий Степанович! Рад видеть Вас снова и в добром здравии! — произнёс мужчина, шагнув мне навстречу и протянув ладонь для рукопожатия. — В прошлый раз я не имел возможности представиться — вы слишком быстро нас покинули. Илларий Яковлевич Канис — исполняю обязанности главы клана Канисов на период его временного отсутствия.

— Рад знакомству! — ответил я и затряс его руку. — Николаев, Василий.

— Поздравляю Вас с победой в битве и обретением Божественного права! — кажется, Канис принял правила игры и тряс мою руку с не меньшим воодушевлением, чем я — его.

— Да Боги с ним, с правом! Главное — победа за нами! — ответствовал я. В этот момент Илларий сделал рывок, однозначно намекающий, что заигрываться не стоит. Я отпустил его руку, а он широким жестом указал в сторону большого, почти во всю стену, окна:

— А вот и обещанный сюрприз!

Я обернулся и обомлел! На диванчике сидели они — моя семья! Сенька и отчим, держащий на руках Катюшку, а между ними — мама! Глаза её широко распахнуты, а руки, сжатые в замок, прижаты к подбородку. Сенька смотрит с восторгом, Григорий немного растерян. И солнце из окна хлещет так, что все они будто светятся!

«Взрослый-Я» скромно отошёл к стеночке, решив не мешать радостной встрече.

— Мама!!! — я со всех ног кинулся к ней. Она резко вскочила, но, вмиг ослабев от волнения, едва не упала. Я успел её подхватить, и она буквально повисла мне, обвив шею руками. — Мама!

Её щёки сделались мокрыми от слёз. Сквозь поцелуи, которыми она покрывала моё лицо, прорывались счастливые причитанья и всхлипы:

— Васька! Сынок! Дуралей ты этакий! Непуть! Да куда ж ты!.. Да как же я!.. Да что же это!.. Живой! Живой! Васька! Сынок! — она незлобно шлёпнула меня кулачком по загривку. Григорий, поднявшись и ловко перехватив Катьку с руки на руку, приобнял её за плечи:

— Полно… полно, мать! Вон же ж какой герой! А ты — в слёзы! Ты глянь-ка лучше! Как парень вымахал! Богатырь!

Когда схлынули первые восторги и разомкнулись объятия, я обернулся к главному Канису:

— Спасибо! Спасибо Вам огромное! Я уж не знал уж, что и думать! Уплыли в самом начале заварухи — и ни слуху, ни духу! В госпитале спрашивал — все молчат. Как воды в рот. Кто-то сказал, что корабли, что беженцев на борт брали, ушли в Баку, Махачкалу или Дербент. Но подробностей никто не знал. Никаких! А они, что же, всё это время у Вас были?

— Ваша семья, Василий Степанович, была и есть под нашей защитой, — со значением произнес Канис-старший. — До недавнего времени они и впрямь в Баку находились. Но незадолго до открытия Врат там произошла диверсия. Группа контрреволюционно настроенных магов совершила разбойное нападение на склад ресурсов, добываемых в Бакинской Лакуне, после чего отступила напрямик к кораблям. А на пути у них лагерь, развернутый для новогирканцев. Был бой — не чета битве за Лакуну, конечно, но и мало никому не показалось! И тогда выделенные мной для охранения семьи Вашей бойцы решили не рисковать. И вывели Ваших родных из-под атаки, а затем тайно их сюда переправили. О том, что они живы и находятся в городе, не знает никто, кроме нас. И теперь — Вас.

— Так вот почему горисполкомовские такие бледненькие были, — усмехнулся я, вспоминая как посерели лица чиновников, когда я о семье спрашивал. Канис мою усмешку подхватил.

— Ой, Васенька! Страху мы натерпелись — ужасть! — глаза матери от волнительных воспоминаний на поллица стали.

— Чего уж теперь-то, мать! Сдюжили, выбрались — спасибо сереньким! — отчим осторожно погладил её по руке.

— А я на волке ехал! Как Иван-царевич! — Сеньке надоело сидеть на диване в одиночестве. Он ухватил меня за штанину и был готов рассказывать обо всех приключениях в подробностях, но тут в дверь постучали.

В кабинете появилась симпатичная горничная с огромным подносом, уставленным чайными приборами, вазочками с вареньем и тарелками с лёгкими закусками. Не тратя времени на разглядывание гостей, девушка быстро сервировала стол и скромно удалилась. Канис предложил продолжить беседу за чаем.

Разговор за столом происходил чинно-благородно. Анна сидела на редкость тихо. Отщипывала кусочки пирога и медленно отправляла их в рот. Григорий, не изменяя себе, пил из блюдца, хоть и старался делать это «с достойным места вежеством». Мама к угощению вовсе не притронулась. Сидела, прижавшись ко мне, обхватив мою руку, и смотрела с нежностью и тревогой, словно я мог исчезнуть. Из-за этого меня переполняли чувства странной теплоты и горечи — не привык я к таким эмоциональным качелям. Или давно отвык?

Впрочем, обмен любезностями не затянулся. Илларий Яковлевич плавно выруливал к цели этой встречи:

— Василий Николаевич, Вы ведь теперь владелец большого участка новой Лакуны. У Вас уже есть мысли относительно её освоения?

— Да как-то времени ещё не было хорошенько всё обдумать: то осмотр, то Комиссия, то ещё разное… И в положениях о Божественном праве я только-только начал разбираться. Что уж говорить о том, что мне со всем этим делать…

— Могу предложить Вам ознакомиться, как всё устроено здесь? Возможно, это будет Вам полезно.

«Ты гляди, какой дипломат! — подал голос Алукард, до этого себя никак не проявлявший. — Полезно, Вася, полезно! Только держи ухо востро! Слишком уж тебя тут одаривают! Главное, ничего пока не подписывай ни при каких обстоятельствах!»

— С удовольствием! — сказал я куда более спокойно, чем себя чувствовал, потому что понимал, что, во-первых, Канис, действительно, крайне дипломатично подбивает ко мне клинья, но, во-вторых, мне это и впрямь полезно. Я повернулся к матери и ласково положил ладонь на её пальцы, крепко сжимавшие моё предплечье:

— Мам, мне бы по делу отлучиться. Ага? Вы не скучайте тут.

— А мы и не будем скучать! — сообщила Анна и хитро подмигнула Сеньке. — Мы тоже гулять пойдём! Я Вам такое покажу!

— Вот и хорошо, — резюмировал Илларий, — Анна займётся гостями, а мы — делами. Идёмте, Василий.

Глава 7

— Когда мы попадем в Лакуну? — поинтересовался я, осматриваясь по сторонам.