Под детскую, где резвилась малышня, отвели целую башню замка. Фира рассказывала, что волкам, которые уже обрели ирримэ, разрешено иметь не более двух волчат. Это помогает контролировать численность их не такого уж большого мира и запасы продовольствия.

— Альфы этот приказ тоже касается?

Фира посмотрела на меня, как на дуру.

— Он же альфа. И может иметь столько волчат, сколько Богиня пошлет.

Я только фыркнула. Ну конечно, в любом мире одно остается неизменным. Закон не писан для тех, кем он писан.

Мы пересекли двор и вошли наконец в детскую. Пять девушек занимались с малышами от двух до семи лет. Пахло молоком и мокрыми пеленками. Я быстро пробежалась глазами по маленьким макушкам. Пятьдесят-шестьдесят?

— Или ваш альфа не умеет считать, или его закон никто не соблюдает, — пробормотала я, наблюдая за тем, как двое пятилеток, обрадованные тем, что внимание взрослых переключилось на меня, обернулись в волчат и, рыча, принялись весело гоняться друг за другом. Одежда художественными клочками разлетелась в стороны. Теперь зато стало понятно, зачем в замке держат столько швей.

— Не так много полнолуний назад мы воевали со стаей альфы Чарана, понадобилось восполнить погибших, — грустно пояснила Фира.

К нам уже спешила одна из нянь, представившаяся Кьярой. Передав меня с рук на руки, Фира ушла. Однако ей пришлось вернуться за мной через час. Итогом моей воспитательской деятельности стала массовая драка среди воспитанников, причем началось все из-за банального «дай посмотреть свой ошейник». Следом за одним любопытным потянулись другие, не менее любопытные, в результате мне пришлось залезть чуть ли не на шкаф, прячась от цепких ручонок. Униматься детишки никак не желали, а потом, словно по команде, обернулись в волчат и затеяли массовую потасовку. Самые маленькие от страха тут же наделали большие лужи, а еще часть начала завывать так истошно, что мне невольно захотелось подхватить этот вой.

— И что мне с тобой делать? — раздраженно спросила Фира, когда мы выбрались из филиала ада, как я мысленно окрестила детскую. — Чем ты занималась у себя дома?

Я задумалась. Вряд ли у меня получится объяснить, что делает секретарь директора.

— Я неплохо умею обращаться с животными, — вспомнив о своей волонтерской деятельности, ответила я.

— Только не шути так при альфе, иначе у тебя могут быть проблемы, — сурово сказала Фира.

— Я помогала попавшим в беду животным, — упрямо повторила я. — Я и Бранду хотела помочь.

Однако Фира сделала вид, что не услышала.

— Раз ты ничего не умеешь, прачек у нас предостаточно, а на готовку я и сама тебя не поставлю, будешь заниматься уборкой. Замок большой, его и за сто лет не перемоешь.

Я лишь пожала плечами. Уборка так уборка. В одной из комнат замка, заваленных разным хозяйственным хламом, Фира отыскала мне ведро, показав, что набрать воду можно из колодца во дворе замка. Вручив мне тряпку и наказав вымыть пол в главном зале, она укатилась по своим делам, ворча, что ей еще нужно обсудить с альфой убытки, причиненные моим неумелым шитьем.

Дождавшись, когда круглая фигура скроется в дверях, я оглянулась по сторонам и, убедившись, что за мной никто не следит, решительно направилась к воротам. Моя бабуля всегда говорила: «Когда прешь напролом, главное правило — при с каменным лицом, как будто имеешь на это полное право». Поэтому я вскинула голову и зашагала к воротам. Однако моей бравады хватило ровно до того момента, пока я не увидела двух волков-охранников, расхаживающих по крепостной стене ворот с арбалетами наперевес. И хотя ворота были открыты, а за ними меня ожидало подобие свободы, я не рискнула сломя голову бежать. Вряд ли чудесная волчья регенерация поможет от прошившей тело насквозь арбалетной стрелы. А я почему-то не сомневалась, что Рэйнар отдал приказ стрелять на поражение, если я попытаюсь сбежать.

Я несколько минут сверлила взглядом открытые ворота и вожделенную горную дорогу за ними, а потом поплелась обратно к колодцу. При дневном свете не стоило и пытаться убежать. Сначала надо разнюхать, в какое время открываются и закрываются ворота, да и неплохо бы втереться в доверие к кому-нибудь, кто поможет мне. Хотя если все здесь так по-собачьи преданны Рэйнару, как Фира, о помощи можно забыть. Нет, придется действовать в одиночку. Вот только как бы избавиться от ошейника?

Я задумалась, машинально проворачивая рукоятку и поднимая на цепи наполненное ведро. Теперь и водопровод казался мне одним из чудес света. Интересно, а в туалет они здесь куда ходят? Ведь не в лес же каждый раз бегают?

— Тебе помочь, малышка? — Я вздрогнула от неожиданности, услышав за плечом приятный баритон с игривыми нотками. Голос принадлежал высокому светловолосому мужчине, что стоял, прислонившись к опорам, поддерживающим крышу колодца. Одет в тунику и обтягивающие штаны — значит, передо мной еще один волк-охотник.

— Если не отстанешь, помощь понадобится тебе, — грубо буркнула я, поднимая ведро и направляясь с ним в замок. Приятным бонусом стало вытянувшееся от удивления лицо охотника.

Главный зал встретил меня тишиной и полумраком. Хотя моего зрения теперь хватило бы, чтобы найти черную кошку в абсолютно темной комнате. Грохнув ведро на пол, я приступила к уборке. Постепенно зал начал заполняться другими служанками. Одни скребли два гигантских очага, отчищая их от копоти, другие вешали на окна богатые портьеры винного цвета. Учитывая, что окна были в пол, а портьеры несколько метров в длину, задачка предстояла не из легких.

На меня другие служанки косились опасливо и вообще старались держаться на расстоянии. Во второй половине дня в зале начали появляться охотники. Они пили пиво, которое им подносили молоденькие служанки, закусывая вяленым мясом. Хорошо еще, что того светловолосого, которому я нагрубила, среди них не было.

— Я всегда знала, что Золушке было нелегко, но ей хотя бы из дома выйти позволяли, — зло бубнила я, натирая бесконечный каменный пол. Ветхая ткань, которой я орудовала, расползалась под моими пальцами. А может быть, все дело было в силе волчицы.

Я в раздражении почесала шею. Ошейник почти не ощущался, но сам факт его наличия доводил до бешенства. Платье пришлось подоткнуть, чтобы не мешало работе, из-за чего, ползая по каменному полу, я уже содрала колени. Стоило встать, как ранки тут же исчезали, но мне доставляло какое-то мазохистское удовольствие испытывать боль — она поддерживала ненависть к альфе. Радовало лишь, что холодный камень помогал остудить сжигающий меня жар. К тому, что температура тела у меня теперь выше, чем у обычного человека, еще предстояло привыкнуть.

— Опять разговариваешь сама с собой? — добродушно спросила Фира, ставя на стол неизменную корзиночку. На этот раз в ней обнаружилось рукоделие.

— У меня здесь нет друзей, — отрезала я.

И это было правдой. В каком бы углу зала я не оказывалась, вокруг меня образовывалась этакая мертвая зона.

— Все приходит со временем. — Фира не обиделась на мой тон. Она вообще, казалось, обладала неисчерпаемым запасом терпения и доброты. — Они просто боятся, ведь новообращенных здесь не было уже очень-очень давно. Но скоро они привыкнут, не переживай.