И вот я, сгорая от нетерпения, наконец, распахнула дверь кофейни и расположилась за круглым плетёным столиком у витринного окна.

– Добрый день, – улыбнулась молоденькая официантка. – Всё как обычно?

– Привет, да – зелёный чай и черничный чизкейк… – немного подумала и добавила: – Два чизкейка.

Вдоволь насытившись десертом, довольно откинулась на спинку плетёного кресла и прислушалась к себе: полна энергии, усталости и напряжённости как небывало.

Энтузиазм зашкаливал, и я отправилась по магазинам. Присмотрелась к пуховикам. По сути, носить чужую зимнюю куртку оставалось всего-навсего полтора месяца… Да и если говорить откровенно, то мне было попросту жалко денег.

«Дохожу!» – подумала я и ушла ни с чем.

Не обделив вниманием ни один магазинчик, завершила свою прогулку посещением парфюмерного магазина, где чуть тронула губы тестером персикового блеска, нанесла свой любимый аромат на пульсирующую жилку запястья и поспешила в «Black House».

В квартале от кальянной располагалась небольшая «Кондитерская лавка». Я честно держалась: увеличила скорость и, проходя мимо, старалась не заглядываться на призывно манящую вывеску…

В лавке было пусто, не считая продавца и всех этих разноцветных, ярких шуршащих обёрток, так и зовущих, соблазняющих меня протянуть к ним свои пальчики…

Да, порой, мне было не совладать с собой.

Через двадцать минут я практически влетела в кальянную. Несмотря на то, что до открытия оставалось ещё десять минут, работа закипела прямо с порога.

Около семи вечера я обнаружила пропущенный звонок и непрочитанное сообщение от Кирилла:

«Документы на квартиру готовы. Предлагаю сегодня встретиться».

Проигнорировав нарастающее волнение, быстро набрала ответ:

«Я в кальянной. Заканчиваю в 01.00».

И не дожидаясь ответа, вернулась к обслуживанию гостей.

Ближе к полуночи почувствовала жуткую слабость во всём теле и головокружение. Голова потяжелела, и я привалилась к ближайшей стене, ненадолго закрывая глаза.

Остаток смены выдался спокойным и прошёл словно в полузабытье. Все мои последние силы уходили на борьбу со сном: веки, отягощённые недосыпом, слипались сами собой.

Перед выходом выпила чашку крепкого зелёного чая, чтобы хоть немного взбодриться перед встречей с Бураном. А в том, что она сегодня состоится – у меня не оставалось никакого сомнения.

Накинув куртку, подхватила рюкзак и вышла из кальянной.

– Маш! – догнал меня Виктор.

Снег под моими сапожками хрустнул, когда я, спустившись с последней ступени, развернулась к мужчине.

– Мобильник забыла, – протягивая мне телефон.

– Ой, спасибо, Виктор, – поблагодарила я и, устало улыбнувшись, забрала телефон.

Услышав своё полное имя, управляющий скривился. Я уверена, он думал, что я ворочу нос, не поддаваясь на его ухаживания и серенады. И пусть. Это всё хорошо и приятно но, разве что как приложение к действительно надежному мужчине. А он заносчивый, хвастливый болтун, всячески дорисовывающий себе достоинства.

Да, я понимаю, что, возможно, не в том положении, чтобы привередничать. И да, порой мне и правда, приходили в голову мысли ответить взаимностью Виктору. Но каждый раз я останавливала себя: понимая, что искала спасителя в том, кто им по факту не являлся.

– Пока, – попрощалась я, но не успела сделать и шага, как моё плечо сжала мужская рука.

– Погоди Маш, разговор есть.

Поправила на плече рюкзак и, опустив руки в карман пуховика, вопросительно взглянула на управляющего.

– Сколько тебе ещё осталось учиться?

– В этом году заканчиваю. – Я мягко повела плечом, скидывая руку Виктора.

– «Менеджмент ресторанного бизнеса»?

Кивнула, не понимая к чему этот разговор.

– Мы планируем расширяться. Ближе к осени открываем ещё одну кальянную. Ты вполне могла бы занять вакансию управляющего. Как раз к этому времени у тебя будет оконченное высшее. Ну, а опыта у тебя уже предостаточно.

– Вить, спасибо за предложение. Но ты, видимо, забыл, что защита моего диплома, по теории, должна совпасть с родами, – улыбнулась я уголком губ.

– И когда ты после этого сможешь приступить к работе?

– После этого?.. Вить, я пока не хочу загадывать наперёд. Это серьёзный вопрос, ответа на который сейчас у меня нет. Буду смотреть по ситуации.

– Хорошо, ты просто имей это в виду. И ещё… – немного замялся. – Скажи, а ты продала тот дом – в Алексеевке?

Его слова о доме крёстной на миг выбили меня из колеи, я растерялась:

– Нет…

– А что так? Не нашёлся покупатель? Или уже передумала продавать?

– Нет, не передумала. Объявление так и висит на сайте, но пока никто не заинтересовался. Домик старенький, газа в деревне нет… Но риелтор заверила меня, что весной, ближе к лету обязательно найдутся желающие.

– Понятно… Слушай, через неделю, у моего дядьки на стройке дома в Воскресенске будут работать четверо гастарбайтеров. Им нужно жильё. И я сразу вспомнил о тебе. Посмотрел по карте, оказалось, что твой дом как раз поблизости – в пяти километрах. Думаю, что четыре штуки в месяц тебе не будут лишними. Мужики заодно и за домом присмотрят.

Задумалась…

– Но туда только если на машине. Автобусы не ходят. Как они будут добираться?

– С машиной проблем нет. Их будут возить туда и обратно.

– Вить я, в принципе, не против… Но давай я завтра всё обдумаю. Сегодня голова уже совсем не соображает. Прости.

– Да не вопрос! Подожди, я заберу портфель и тебя подвезу, – предложил неугомонный мужчина.

– Вить…

Кирилл

Из машины открывался отличный обзор, позволяющий наблюдать за происходящим возле кальянной, не привлекая к себе ненужного внимания. В лучах падающего света уличного фонаря я мог в деталях рассмотреть парочку, беседующую перед входом в «Black House».

Девушка стояла ко мне спиной и, нервно переминаясь с ноги на ногу, нетерпеливо вертела головой по сторонам. Всё это говорило только об одном – она хотела как можно скорее избавиться от общества брата Шамана, стоявшего напротив.

Откинувшись на спинку кресла, я размял шею, похрустывая позвонками. Несмотря на расслабленную позу, мои скулы сводило от напряжения.

Вернув взгляд на улицу, присмотрелся. По мере развития их разговора, наглая самодовольная ухмылка Виктора, медленно сползла с его морды, превращаясь в недовольную мину. Маша несколько раз одёрнула пуховик, и я только сейчас подметил, что он ей не по размеру велик, словно был снят с чужого плеча…