– Не дрейфь, бывает хуже. Держи направление.

Целых десять минут не было новых шквалов, зато белесый восток налился зловещим свинцом. Внизу проплывали мелкие, быстро гонимые ветром клочья облаков, а между ними – огромный участок сплошных топей, очень похожий на тот, куда два года назад едва не завел группу Юст… Но не тот. Тот был западнее большой полыньи, а этот восточнее. Хотя, возможно, это одно и то же, если зоны топей окружают полынью с юга… Как проверишь, если отключена спутниковая навигация? И не просто отключена, а выдрана с корнем, вон они болтаются, провода… Это Каин правильно сделал, так флаер не смогут засечь с орбиты, но что тогда остается для навигации? Только пеленги на известные радиомаяки да память.

Не так уж мало.

– Снижайся до ста метров.

Пилот дико посмотрел на Эрвина, но послушался. Теперь клочья облаков почти не мешали видеть поверхность болота. Хм, та все-таки топь или не та?.. Если та, то уже можно поворачивать на запад, а если нет? Вот будет номер проскочить мимо Гнилой мели…

Глупая мысль. Не будет никаких номеров.

– Держись на этой высоте, – велел Эрвин. – Ложись на курс двести девяносто. Тягу на максимум.

Нет ничего лучше уверенного голоса и четкого приказа. Эрвин ободряюще кивнул: давай-давай. Мягкими движениями пальцев он опробовал, как ходит лучемет в носовой турели. Нормально, и прицел удобный. На всякий случай Эрвин снял оружие с предохранителя. Не хватало еще, чтобы перед носом флаера из топи вылезло лиловое щупальце стометровой высоты, а такие бывают…

На восток было страшно смотреть. Горизонт исчез, а тяжелый свинец надвинулся, навис и норовил включить в себя всю вселенную. Он очень спешил, но теперь ветер помогал и флаеру.

– Успеем, – вслух сказал Эрвин. Он не мог достаточно точно подсчитать вероятность успеха, и это его злило. Унизительно быть настолько зависимым от стихии! Очень трудно ждать, будучи бессильным что-либо изменить. Гораздо труднее, чем сохранять видимость спокойствия.

В кабину просунулся Каин.

– Эй, умник! Точно успеем? Тут кое-кто нервничает.

– Конечно, успеем, – уверенным голосом сказал Эрвин. – Успокой людей.

Каин скрылся. Некоторое время до слуха Эрвина доносился его приглушенный рык – пахан восстанавливал дисциплину. Гнилой мели все еще не было видно, зато осталась позади зона гиблых топей, под брюхом «летающего вагона» стремительно неслась буро-зеленая кочковатая поверхность нормального, условно проходимого болота, а впереди смутно замаячило что-то иное… нет, еще не Гнилая мель. Пока что полынья. Та самая, которую четверым осужденным однажды пришлось переплывать на расползающемся под ногами плавучем острове, ловя ночной бриз и потихоньку умирая от голода… Даже издали темная поверхность воды смахивала на гофрированный металл, а вблизи стала видна мелкая рябь, сидящая на спинах солидно катящихся валов. В глубокой впадине между волнами мелькнул на мгновение костистый плавник какой-то твари и исчез.

Теперь Эрвин знал, что курс верен. Неплохо было бы снизиться метров до десяти, максимум двадцати, чтобы наверняка уйти с экранов радаров, – пусть не было два года назад на берегах Саргассова болота никаких радиолокационных станций слежения, но ведь существуют и бортовые локаторы. Держаться на этой высоте – риск… Но идти на бреющем с таким пилотом – еще больший риск. Вот так и приходится вечно выбирать просто плохой вариант из числа совсем плохих…

– Ага. – Эрвин указал на темную полосу далеко впереди. – Вон она.

– Гнилая мель? – с надеждой осведомился пилот.

– Очень гнилая… Там море тростника и полно грязи, но кое-где есть песчаные косы и островки. Найди такой островок и садись на него кормой к ветру. Скоро отдохнешь.

Новый шквал, несильный, мягко подтолкнул флаер в корму, как будто пытаясь помочь, и сейчас же откуда-то справа налетел и ударил другой, куда мощнее предыдущих. Словно громадная жесткая ладонь с размаху отвесила чудовищную плюху. «Летающий вагон» повалился набок и закрутился вокруг оси. В грузовом отсеке катались, бились о стены предметы и люди, первые с грохотом, вторые с воплями. Пилот навалился на Эрвина и заверещал не своим голосом. Крики, удары, треск каркаса…

Эрвин наотмашь хлестнул пилота по лицу:

– Соберись, урод! Зенки вырву!

Как же хорошо действует вовремя сказанное доброе слово! Несколько секунд – и нет шквала, пронесся и полетел искать, кому еще влепить плюху, а пилот успел собраться, был наготове – и выровнял, выровнял судно! Потерял немного высоты, но это не страшно. Главное, «летающий вагон» не развалился в воздухе и не рухнул в полынью, антиграв не отказал, движки тянули, система управления действовала. Чего ж еще?

Кристи…

Не надо было сейчас думать о том, каково ей пришлось. Но думалось.

В кабину вновь просунулась голова Каина – бешеные глаза, оскаленная пасть, свежая ссадина на скуле.

– Еще раз устроишь такое, твою мать, на куски порежу!

Сказано было почему-то Эрвину. Неудивительно: инициатор всегда за все в ответе.

– Что, страшно? – Уместнее всего тут было осклабиться, и Эрвин осклабился. – А я тебя предупреждал. Это даже еще не ураган, а так, предвестники. Не боись, сядем как надо. Скоро уже. Корпус цел?

– Корпус-то цел пока… Ну ты и отморозок!

– Потому и жив до сих пор, – спокойно ответил Эрвин, и Каин убрался. Полоска Гнилой мели быстро приближалась. Вот тут, по краю полыньи мы шли, говорил себе Эрвин, а переправлялись через полынью не здесь, а севернее… Вспомнилось, как не было пищи, даже болотных головастиков, и голод хватал за горло, а вернуться на Гнилую мель означало стать дичью и чьим-то обедом. То ли дело теперь! Нечего и сравнивать второй визит на Гнилую мель с первым. Вот только ураган…

Еще минута, и под брюхом флаера замелькали тростники – сначала отдельными островками, а вскоре и сплошным шевелящимся ковром. Шквалы гнули тростник, и он послушно сгибался, ложился горизонтально, но все равно поднимался вопреки всему и в конце концов одерживал верх. Именно он, а не ветер. И не человек…

– Не вижу никаких песчаных кос, – проорал пилот, хотя и без крика был отлично слышен.

– Поворачивай на юг.

– Что?

– На юг, я сказал. Ты оглох? Этой части Гнилой мели я не знаю, а южнее точно есть песочек. Я там бывал.

Пилот мотнул патлами, будто отгоняя муху, а может быть, поддавшись нервному тику, и неуклюже развернул флаер. Теперь свинцовая стена надвигалась слева и была пугающе близка. Чего точно не стоило делать, так это дожидаться еще одного сильного шквала. Поэтому когда среди сплошного волнующегося тростника Эрвин различил что-то иное, смахивающее на кустарник с желтыми проплешинами песка, он дал команду садиться. Медленно и грузно, как неповоротливое животное, «летающий вагон» опустился плоским брюхом на указанное место. Когда пилот отключил антиграв, флаер чуть просел, придавив своим весом ненадежную почву, но не провалился и не покосился. Могло быть хуже.