— В чччем дело, Сссафида? — сквозь зубы проговорил Ильяс.

— Ни в чем.

— Я подошел и познакомился с асурами, как ты хотела! — буркнул, эмоционально дернув кистью.

— Фсшшш, — коротко фыркнула она, не глядя в его сторону.

— Женщщщина, я сделал все! Чего ты ещщще от меня хочешшшь?

И тут она обернулась к нему и неожиданно для самой себя сердито выдала:

— Любви.

* * *

План был прост и тем хорош. И под это дело подписались все: Таньма, жена Азата Мила, две тещи (мамы Леры и Наили) и Эрида. А также кошка Сливка и два попугайчика. Но эти силы решили пока что оставить в резерве.

Конечно, во всем присутствовала неопределенность.

Вряд ли Радужные и Красные посмеют напасть прямо. В конце концов, не идиоты же, здесь уже собралось четыре клана, каждый со своей охраной. Да еще отряды воинов, которых выставил в тройное кольцо оцепления Далгет. Церемония приветствия тоже, скорее всего, пройдет без эксцессов. Если что-то и планируется, это произойдет позже, когда все расслабятся и не будут ждать удара.

Истинной целью были и остаются Далгет, Захри и Саха. Но метить будут в них, ИматАани, чтобы спровоцировать мужчин. Ведь женщины беззащитны, не так ли? Легкая добыча.

Вот тут их и будет ждать «сюрприз»!

Однако момент был сложный, и это понимали все. А яснее всех — Лера. Просто потому что это было в их жизни не раз, и не два. Они, черт побери, уже привыкли жить под постоянной угрозой! И с этим надо было заканчивать.

У них скоро пойдут дети. А дети должны расти в безопасности.

* * *

Видя, как на лице его жены время от времени возникает воинственная улыбка, а темные глаза сверкают, Далгет спросил:

— Что ты задумала, ИматАани?

Она взглянула на него. Взгляд был долгий, загадочный и полный горячего чувства, которое они не могли показывать на людях, а времени остаться вдвоем у них почти не оставалось. От этого взгляда у мужчины стеснилось в груди, а сердце забилось чаще. Неуловимо подался к ней ближе и…

— Ничего такого, что бы тебе не понравилось, — сказала Лера с улыбкой.

Далгет сипло расхохотался, закрывая лоб рукой. А потом тихо сказал:

— Тогда я тоже кое-что для тебя приготовил.

— Что?

— Тебе понравится, — выдохнул он, склонившись к самому ушку жены.

Женщина тихонько ахнула, прикрывая на миг глаза, и невольным жестом провела пальцами по коже под волосами. По шее волной побежали мурашки. А он застыл, жадно глядя на нее, и на долгую секунду мир вокруг исчез, оставив их наедине.

Потом, конечно, все вернулось. Зал наполнился звуками.

— Далгет… — прошептала она.

Черт бы его побрал! Взять бы и плюнуть на все, схватить ее в охапку и рвануть из зала. Но увы. Он глава клана и у него полный дом гостей.

Мужчина едва заметно поморщился и застыл, глядя ей в глаза и говоря мысленно:

«Чего ты хочешь, ИматАани? Скажи, и я дам тебе это. Я дам больше!».

А вслух сказал:

— Пойдем, сейчас объявят.

Действительно, не успели все они занять свои места в центре, как объявили прибытие кланов Красных и Радужных Нагов.

Занимая свое место рядом с мужем, Рази волновалась и чувствовала себя неловко. Перебудоражила всех, испортила настроение милой девушке в белом платье. Но не получалось у нее просто отмахнуться от слов брата и промолчать.

Все это лишний раз напоминало ей о предательстве отца. И от этого открывалась такая темная бездна в душе, что она начинала стыдиться себя.

— Шшшто ссс тобой, Разиии?

Голос любимого рядом. Его тепло, его уверенность. Она незаметно прижалась к нему спиной и тихо выдохнула:

— Не понимаю, зачем им это нужно? Зачем они нападают на нас?

Захри хмыкнул:

— Я бы сказал, что Карахан и Алибек не хотят допустить слишшшком явного усиления клана Черных Нагов. Но все не так просто. За этим стоит еще что-то. И пока мы не поймем, шшшто, выводы делать рано.

— Получается, вас все устраивает? — воскликнула она, не в силах скрыть своего удивления.

— Тишшше, моя Золотая змейка, — улыбка скользнула по его губам, а большая рука лаской прошлась по спине, успокаивая. — Привыкай, это политика, а в политике надо уметсссь выжидать и нападатсссь.

Она невольно затихла, осмысливая сказанное мужем, и тут он слегка подул ей в шею. Кожа сразу покрылась мурашками, а коротенькие золотистые волоски на затылке встали дыбом.

— Захри… — шикнула она, чувствуя, как ее совершенно некстати затапливает желанием.

— Ну, ссскажи мне, ты все все ещщще ревнуешшшь к Валерии? — шепнул он, склонившись к ней.

— А? — удивленно обернулась к нему Рази.

А ведь правда. Так нервничала всю прошлую неделю, места себе не находила, а сейчас и об этом думать забыла.

— Ммм? — понимающе хмыкнул он, тихонько рассмеялся и добавил: — Жажду увидеть, что за сюрприз вы нам приготовили.

Рази хотела рассердиться, но вместо этого с трудом смогла подавить расползавшуюся по лицу улыбку. Он все знает. И он спокоен. Значит, все будет хорошо.

Однако, когда объявили прибытие Красных и Радужных, волнение снова усилилось, а сердце заколотилось в горле.

* * *

Уфффф. Они опять стояли рядом, прямо как вратари в воротах, ожидая, когда пробьют пенальти. Только здесь был никакой не футбол, а они ожидали «дорогих» гостей. Но нервировало так же.

И ей ужасно хотелось дуться на Саху.

Но увы, никак не получалось.

Он же взял и поцеловал ее прямо на глазах у всех! И теперь губы у нее горели, и все хотелось их облизать. Горели щеки, потому что ей было неудобно, казалось, на нее смотрят. И горели уши, потому что наверняка ее в этом зале обсуждали все, кому не лень. А ему хоть бы хны. Стоит, улыбается.

Слева от Сахи стоял Инар и тоже ухмылялся. Он-то оказался посвящен почти во все детали их хитроумного плана. Подслушивал, пока девчонки не догадались отправить его подальше.

А еще на нее почти не отрываясь смотрел Ширас, принц асуров. Просто нарывался, чтобы позлить Саху. И ему это вполне удавалось. Потому что, стоило Ширасу взглянуть в ее сторону, как Саха тут же начинал кипеть и грозиться надрать принцу его асурскую задницу.

Глядя на них, Наиля начинала непроизвольно хихикать, прикрывая рот ладонью.

И все бы хорошо. Но.

Напряжение не отпускало. И чем дольше, тем ей становилось тревожнее. Она не могла понять, почему сейчас? Ведь кажется, все уже хорошо, почему бы им не успокоиться? Видимо, не заметила, как произнесла это вслух. А Саха ответил, криво усмехнувшись: