— О ней никто никогда не узнает. Во всяком случае, от меня, — очень тихо повторил Максим и добавил: — Я очень благодарен вам и при случае обязательно верну долг. Как порядочный человек, я просто обязан это сделать. Пойдемте, я провожу вас.

— Да, если вам не трудно, — адвокат нашел в темном коридоре брошенный там мокрый зонт, вышел из квартиры. Максим довел адвоката почти до его дома, подождал, пока тот зайдет в подъезд. И неторопливо пошел обратно, натянул на голову капюшон куртки, засунул руки в карманы. На принятие решения времени почти не осталось. Было уже воскресенье, первый час ночи, завтра, в понедельник, Максим должен явиться в суд. Для того чтобы пойти оттуда прямиком в тюрьму. Или участвовать в следующем процессе на территории, где было совершено преступление, там нужные присяжные быстро проникнутся «пониманием воли народа», а это верная смерть без суда и следствия. И без возможности защитить себя. Выходов Максим видел два — оставить все как есть, дожить до понедельника и явиться в суд. Или сейчас же, немедленно, вернуться в квартиру, взять собранный уже рюкзак и как можно скорее убираться прочь из города. Куда? Да какая разница — на все четыре стороны. Но как бы Максим ни поступил, в финале его поджидало только одно — гибель, но во втором случае она будет лишь отложена во времени на неопределенный срок. «Конечно, лучше помучиться», — мелькнула мысль, Максим улыбнулся криво, остановился перед подъездом. Но сколько в этом случае придется мучиться, зависит только от него самого. Такого задания ему выполнять еще не доводилось — одному против всех. Против тех, кто преследует дикие законы кровной мести, против руководства той злосчастной операции, стремившегося уйти от ответственности за бездарную организацию этой самой операции, в ходе которой погибли мирные жители. Против власти и всех силовых структур одновременно.

Когда они с группой выходили на боевые задания в тыл противника, их прикрывала армия и держала наготове пути для возвращения, но сейчас на чью-либо помощь рассчитывать глупо. Теперь он стал той самой костью, которую вот-вот бросят первобытной своре, чтобы задобрить ее. И он может либо покорно пойти на заклание к продавшей его власти, прося о пощаде, либо пойти против. За человеком, принявшим присягу и не отказавшимся подчиниться властям, будут охотиться все. Объявят в розыск, и вся территория России станет местом, где слишком много силовых структур будут заинтересованы в том, чтобы его, капитана Логинова, не стало. Да и дикари не успокоятся, они будут искать Максима, что ему, собственно, и нужно. Сейчас главное — отвлечь зверье от своих близких, заставить гоняться за собой, увести подальше от жены и дочери. Это будет побег не от правосудия, а в поисках его.

Вот и все, ситуация разобрана, разложена по полочкам, дальнейшие действия понятны, хоть и непросты. От этих мыслей Максиму стразу стало легко и даже радостно, так бывает всегда, когда подсознательно понимаешь, что принял верное решение и ступил на нужный путь. Ничего, у него все получится. Пусть эти твари побегают за ним, он заведет их в такие дебри, что Сусанину и не снились. «И умирать вы там будете долго, я уж постараюсь», — Максим вполголоса выругался от злости. Нет, так не пойдет, он не может позволить себе испытывать гнев, пользы от этого никакой, а вред существенный. Ненависть и злоба изматывают, а кто знает, как долго придется держать оборону и на сколько все это затянется. Надо отдохнуть перед завтрашним днем, он обещает быть долгим. До понедельника ему ничего не грозит, так и будем вести себя так, словно ничего не произошло.

Воскресный день прошел как обычно. Верный легенде, Максим съездил на вокзал, купил билет до Новороссийска. Потом слонялся по городу, бродил бесцельно, смотрел по сторонам. Пару раз ему показалось, что он видит «знакомые» физиономии зверьков, но проверять свою догадку не стал. Держались они на расстоянии, близко подходить то ли не решались, то ли полученная вводная удерживала детей гор от активных действий. Вечером Максим позвонил Ленке. Голос жены показался ему усталым и грустным.

— Что случилось? — спросил он.

— Васька болеет, простудилась. Здесь сыро, холодно, обогреватель нужен. Завтра куплю какой-нибудь, — сообщила Ленка и тут же перевела разговор на другое: — У тебя как? Когда это закончится?

— Завтра последний день, — эти слова Максим произнес быстро и уверенно. Что бы ни произошло завтра, кончено будет очень многое. Его прежняя жизнь, в первую очередь. Но переход на нелегальное положение должен пройти гладко. Был человек — и нет человека. Несчастный случай — идеальный вариант, но времени на подготовку нет, придется импровизировать.

Судебное заседание было назначено на десять часов утра, и Максим вышел из дома за сорок минут до его начала. Двинулся неторопливо по знакомым улицам, осматривался украдкой по сторонам. Без «провожатых» не обошлось, но свита Максима разочаровала. Три знакомых заросших физиономии уже успели примелькаться за последние недели. Хотя, может, это сделано просто для того, чтобы отвлечь внимание жертвы от основных действующих лиц. Проверим. Максим резко остановился, растерянно захлопал себя по карманам. И выругался с досадой, развернулся, двинулся назад. И сразу же, в то же миг, на дороге рядом резко затормозила одна из машин, сдала назад, начала разворачиваться через сплошную линию. Послышался короткий глухой звук удара, заревели автомобильные гудки. Следившие за Максимом люди забыли, где находятся, и поздно вспомнили, что машина — не ишак, а проезжая часть — не горная дорога. За что и получили — в ободранный неприметный «жигуль» преследователей врезались сразу две иномарки. Крики, все, положенные в таком случае к высказыванию эпитеты, Максим слушать не стал. Снова остановился, покопался для вида в небольшом рюкзаке, который нес в руках, и двинулся в прежнем направлении. Осмотрелся еще раз — из всех преследователей осталась прежняя троица, они торопливо догоняли «объект» по противоположной стороне дороги.

Максим глянул на наручные часы — до начала заседания оставалось немногим больше четверти часа. Хорошо, пока все идет так, как он планировал. Максим уже подходил к нехорошему перекрестку, преследователи не отставали, шли параллельным курсом. И даже не считали нужным скрываться, пялились в открытую, разве только пальцами в его сторону не показывали. И непрерывно орали что-то в мобильники, впрочем, Максим догадывался, что именно. Жертва покорно топает на бойню, все в порядке. Максим остановился у кромки тротуара вместе с толпой, посмотрел вдаль, на ведущую к автовокзалу дорогу. Так, пока рано, надо подождать. Преследователи остановились на другой стороне дороги, терпеливо ждали, когда «объект» сам придет к ним в руки. Переходить проезжую часть не решались, так и не поняли, видимо, как это делается, или боялись вновь опозориться. Максим же не спешил, вытащил из кармана рюкзака мобильник, отступил немного назад, пропуская ринувшуюся на дорогу толпу. И минуты три делал вид, что говорит по телефону. До тех пор, пока с четвертой стороны перекрестка не остановился автобус. Максим не сводил с него глаз, тот же не торопился, выехал на перекресток, пропустил перед собой маршрутку и вырулил, наконец, в нужном направлении, остановился. И закрыл собой Максима от глаз преследователей. Максим бросился вправо, подбежал к открывавшейся двери, пропустил перед собой взлохмаченного парня в наушниках и мешковатой одежке, влетел за ним по ступенькам в автобус. И пригнулся, накинул на голову капюшон. Следом за Максимом вошли еще люди, водитель быстро считал деньги, раздавал билеты.