Остаток завтрака прошёл в тишине, нарушаемой редкими натянутыми фразами.

Не выдержав, я покинула мужчин раньше. Наверное, со временем смогу это принять, но сейчас видеть обоих было безумно тяжело.

Поднявшись по лестнице, обошла этаж. В противоположной от спальни стороне обнаружила ещё одну лесенку, на этот раз узкую, увитую растениями. Ведущую вверх.

– Зимний сад, – раздался сзади голос Эллинге, и я вздрогнула.

Он смотрел наверх, туда, куда убегали ступени.

– Вы можете бывать там, сколько захотите, но, пожалуйста, не выходите на крышу.

– И я до конца жизни буду жить в... темнице? – вырвалось.

– Пока да, – отрезал муж.

Сольгард был одет в синий, под цвет волос и глаз, костюм. Волосы забраны в хвост, на пальце поблёскивало единственное украшение – обручальное кольцо.

– Дела вынуждают меня поехать на ту сторону Инемара, – произнёс, словно отвечая на невысказанный вопрос.

– Свадьба оказалась настолько неожиданной, что вы не сумели их отменить? – усмехнулась я.

Видимо, от того, что ни смерть, ни консуммация мне прямо сейчас не грозили, немного осмелела. Картер частенько говаривал, что за мой язык быть мне поротой своим будущим мужем-драххом. Надеюсь, шутил.

– Именно, – не стал отпираться муж, натягивая тонкие тёмные перчатки.

Засмотревшись на широкие мужские ладони, кисти с длинными, сильными пальцами, я едва не упустила нить разговора.

– Пожалуйста, Иви. Не выходи никуда. Ради твоего же блага.

– Вы... едете вместе со Сгерром?

– Он не побеспокоит тебя, – лицо мужа заметно помрачнело. Я благодарно улыбнулась. Даже хотелось остаться одной, собраться с мыслями.

Эллинге сделал шаг ко мне. Наклонился, и я машинально подставила ему щёку.

От него исходил едва уловимый, чуть терпкий запах, неожиданно показавшийся приятным. Почему-то вспомнилось, как обнимал меня всю ночь, не пытаясь... ничего.

Словно что-то почувствовав, он подался вперёд, не сводя взгляда с моих губ. Я инстинктивно отвернулась.

Развернувшись, муж направился к тому странному столбу, внутри которого мы поднимались, словно бы в потоке воздуха. Рано или поздно я научусь им пользоваться.

А сейчас приступила к исследованию своих покоев. Весьма внушительных, к слову сказать.

Запрет трогать предметы, большинство из которых оказались мне незнакомы, заставил приумерить прыть. Остаться без пальцев или спровоцировать какой-нибудь взрыв не хотелось – о «приборах» драххов ходили самые разные легенды.

Поэтому, побродив по огромным пустынным территориям с прозрачными стенами, я отправилась в зимний сад.

Он занимал последний этаж, лесенка поднималась дальше на крышу, но ослушаться мужа я пока не рискнула. Разберусь, что тут к чему и почему мне нельзя покидать Драххан. А там, может...

Ох, Картер. Ты посеял совсем неподобающие мысли в моей душе.

Сад был великолепен. Окружён такими же прозрачными стенами, за которыми открывались те же невероятные виды. Высота, признаться, пугала.

Везде благоухали любовно высаженные растения – где в горшках, где прямо в полу, у небольшого искусственного пруда с водопадом. Многие из них оказались незнакомы, словно они и вовсе не из нашего мира.

Тенистая прохлада, влага, журчание и рыбки в прозрачной воде. Диванчики в укромных уголках, кресла у окон – нужно будет попросить книгу, что ли? Хоть чтением день скоротать. В одном месте висел гамак – я приблизилась, коснулась его, размышляя, распространяется ли на него запрет.

– Рад, что нашёл тебя, милая!

Вздрогнув, я обернулась.

– Сгерр? – удивилась. Эллинге же сказал, что...

Я промолчала, вдруг осознав, что это может означать. Фиолетовый ослушался отца, пришёл ко мне... зачем?

Ответ напрашивался сам собой.

Смутившись, я попыталась отвернуться:

– Не думаю, что это... прилично. Я теперь жена вашего... отца.

– Нет, милая, пока нет, – приблизился он, пожирая меня горящими глазами.

– Не понимаю, – пробормотала я.

– Знаешь, почему он не разрешил тебе никуда выходить? Ни с кем видеться?

– Вы... рискуете, пробравшись сюда?

– Очень. Но ради тебя я готов на многое. Ваш брак не консуммирован, и по законам драххов...

Мои щёки запылали, я снова отвернулась, боясь думать о том, что мне предлагает этот драхх.

Но он не отпустил. Удержал, мягко прижимая меня к себе. Я почувствовала прикосновение губ к волосам, щеке.

– По законам драххов, – обволакивающий шёпот струился прямо мне в ухо, вызывая волну мурашек от щеки к шее, плечам, – тот, кто консуммирует брак, вправе оспорить даже союз, скреплённый Прадой.

– Не понимаю, – пробормотала я, попытавшись высвободиться из жарких объятий разгорячившегося молодого мужчины.

– Не отталкивай меня, милая. Я ведь тебе понравился...

Он заглянул в глаза, и я поспешила отвести их.

Искушение разлилось по плечам, груди... Сбежать от Сольгарда, который так бессовестно отнял меня у собственного сына! Не сказать, чтобы я так уж желала самого Сгерра, мы ведь тоже не успели толком познакомиться. Но по крайней мере, он не пугал меня до дрожи в коленках!

– Ты ведь хотела выбрать... я не ошибся?

– Да, но...

– И выбрала бы меня?

Будь моя воля, я бы никого из драххов не выбирала! Но на тот момент...

Правда, фиолетовому не нужен был мой ответ, словно он давно уже сам себе на всё ответил.

– Тогда ему ничего не останется, как уступить тебя мне.

Последние слова заставили вздрогнуть. Я не трофей, не безвольная игрушка, которую можно забирать друг у друга, кто первый успеет!

– Он... не простит... – пробормотала, снова попытавшись освободиться.

Сгерр не дал, находя мои губы:

– Ничего он мне не сделает, – отмахнулся.

– А мне?!

– Чужую женщину никто не обидит, – убеждённо отозвался драхх.

– Мне... надо подумать...

– Времени нет. Не знаю, почему он тебя не тронул, но уверяю, этой ночью ждать не станет!

Щёки снова залил жар. Эллинге ведь обещал! А Сгерр так об этом говорит...

Настойчивые губы спустились по шее, под вырез платья.

– Нет, пожалуйста... – пробормотала я.

– Не бойся. Ты же ведь этого хочешь?

– Эллинге обещал подождать! – выпалила я.

– Надо же, – недоверчиво приподнял бровь Сгерр. – Это на него непохоже. Он всегда берёт своё, – в лице драхха мелькнуло жёсткое выражение.