Не заметно, чтобы между отцом и сыном царила любовь.

– Не верь ему. Знаешь, сколько женщин он загубил?

– Загубил? – пробормотала я.

– Женщины. Не ниатари. Не могут спать с нашими мужчинами. Но разве это остановит Наместника Эрсе? – скривился Сгерр.

– А... где твоя мать? – пробормотала я.

– Потом... обязательно тебе всё расскажу. А сейчас расслабься. Доверься мне.

Внезапно он подхватил меня на руки, словно я не весила ничего. Картер как-то заносил меня по лестнице в спальню, когда я ногу подвернула. Я видела, как напряжены мускулы на его руках, как сбивается дыхание. А драххи будто и вовсе не чувствовали моего веса!

Через несколько мгновений я оказалась опрокинутой здесь же на диванчике. Сгерр навалился сверху всем весом, я ощущала мокрые поцелуи на лице – они уже не казались не то, что приятными, а хотя бы нейтральными. Рука поползла под юбку.

«Я буду нежен...» – вдруг вспомнилось.

Да, даже законный муж вчера был нежен, он меня услышал, остановился! Руки же фиолетового оказались слишком настойчивыми и властными, и он явно не собирался давать мне привыкнуть или подумать.

– Нет, Сгерр, пожалуйста! Я так не могу... не нужно!

– Перестань, – прошептал он. Голос уже не обволакивал, в нём проступили раздражённые нотки. – Будешь сопротивляться, тебе же хуже. Лучше расслабься. Ну же? Ты будешь моей...

– Я не вещь!

– Ты женщина, которая лучше всего мне подходит! Которую Сольгард бессовестно увёл у меня! Ты должна быть моей!

– Нет! – я упёрлась в его грудь, наполняясь решительностью.

Не хочу! Не хочу вот так! Эллинге хотя бы уговаривал, пытался... прислушиваться. А этому нужно только доказать, что он первый!

Его умелые, уверенные движения заставляли задуматься, а сколько опыта с простыми женщинами, которые не могут спать с драххами, за плечами у него самого?!

Сгерр меня не слышал. Одна рука мёртвой хваткой держала обе мои, другая разбиралась с длинной юбкой. Сквозь зубы донеслось несколько нетерпеливых ругательств.

– Оставь меня! – забилась я. Запястье обожгло – бросив взгляд, я обнаружила яркий синий цвет. Ни капли не фиолетовый.

– Не дёргайся, – выцедил драхх.

Я попыталась закричать, но его губы тут же перекрыли мне кислород.

Они впивались и впивались, словно пытаясь вытянуть из меня саму жизнь. Всю мою силу, всю эту непонятную Прада, или Инье, или как там её!

Когда-то мы с Айрин шептались о первых поцелуях, и я представляла себе... совсем не это. Не с драххами, не так...

Я вырывалась, пыталась закричать, но Сгерр легко, почти играясь удерживал меня, не давая продохнуть, проталкивая в рот свой язык. Услышала, как рвётся бельё, его рука скользнула выше.

– Да тихо ты! – прошипел он, глаза сделались тёмными, прямо как у Эллинге в первый день. Даже зрачков не различить.

Из него исходила сила. Мощная, могучая, почти такая же, как у мужа – только сейчас она была направлена на меня и я слишком ярко это чувствовала. Она заставляла покориться, отдаться на волю победителя, но я продолжала сопротивляться, как могла.

Вдруг пространство заполнил странный гул, я кожей ощущала приближение чего-то могучего и страшного... С диким звоном вылетели несколько стёкол. Раздался низкий, леденящий душу рык.

Что там происходит, мне не было видно, но Сгерр резко дёрнулся, поднял голову. Лицо исказилось. Я снова попыталась его оттолкнуть, по телу бежал озноб, смешанный с ужасом.

Фиолетовый вскочил, и его моментально смело чем-то мощным. Я увидела лишь тёмный росчерк смазанного в пространстве движения. Глухой удар, и фиолетовый улетел через весь зимний сад, смяв несколько местных кустов.

Вскочив, чтобы бежать, я едва не врезалась в мощную грудь возникшего прямо передо мной Эллинге Сольгарда.

Лицо перекошено, глаза бешено сверкают. Драхх подался ко мне, я отшатнулась, не представляя, чего ожидать.

Тело сотрясала дрожь, зубы стучали, с платья свисали оборванные кружева.

Но он очень мягко, осторожно обхватил меня руками. Прижал к себе, зарылся носом в волосы, вдыхая запах. Или обнюхивая?

– Прости, – пробормотал.

– За что? – изумилась я.

– За то, что не защитил. Сейчас...

Отпустив меня, муж быстрым шагом подошёл к поднявшемуся Сгерру. Что-то сказал, тихо, но грозно – я не слышала слов, но уже один тон заставлял кровь стыть в жилах.

Обхватила себя за плечи руками. Слёз не было, но зубы сводило от пережитого.

Сгерр бросился к лестнице на крышу.

Эллинге возвратился. Подхватил меня на руки: в разбитые стёкла врывался ветер, заставляя гнуться цветы и деревца. Сделалось холодно, совсем неуютно.

Муж развернулся и направился к другой лестнице. Вниз.

В спальню.

Неужели он передумает, решит больше не давать мне времени?!

Сольгард отворил дверь, положил меня на кровать.

Меня всё ещё потряхивало. Муж всмотрелся в мои глаза, распрямился.

– Я сейчас, – произнёс, разворачиваясь к двери.

Несколько мгновений я смотрела ему вслед. Бросилась в ванную умыться. В гардеробную переодеться.

Проклятые драххи! Мнят себя хозяевами Эрсе, считают, что могут распоряжаться нашими женщинами, словно трофеями!

Благодарность за спасение от Сгерра смешивалась с ещё более острым страхом. Что сделает сам Эллинге? Как сказал фиолетовый, обязательно закончит начатое, чтобы никто больше не претендовал на трофей?

Или они так и будут перетягивать меня друг у друга, в угоду своим собственным распрям? Вдруг и муж прямо сейчас решит сделать меня своей, лишь бы не досталась его сыну?

А тогда? Можно ли мне будет выходить?

Обдумать мысль я не успела: Сольгард вернулся. Опустился на кровать, разглядывая меня. В его глазах полыхал тёмный гнев – я бы посочувствовала Сгерру, если бы была способна после того, что он сделал.

Какое-то время оглядывала мужа, непроизвольно выискивая следы драки или расправы. Но ничего не увидела.

Спрашивать побоялась.

– Ты ему сказала, что я подожду? – внезапно проговорил Эллинге, подходя.

Ну вот и всё. Вот и закончилась доброта моего мужа. Доброта драхха, смешно.

– Пожалуйста... – пробормотала я, непроизвольно отступив от кровати.

– Я обещал, – склонил он голову. Едва улыбнулся: – Придётся не оставлять тебя одну.

Сольгард не стал наступать на меня, но глаза его оставались всё такими же тёмными, мрачными.