Впервые за столько лет появилась та, кто может подарить надежду. Та, кто выдержит его силу, примет его семя, сможет выносить наследника.

И она, в отличие от остальных женщин, не смотрела на него с восторгом и вожделением. Она дрожала, готовая отклониться, оттолкнуть.

– Я твой муж, – произнёс он, укрощая клокочущую ярость, раздирающее желание напомнить, кто здесь мужчина и хозяин.

Девушка глухо всхлипнула.

– Я буду нежен, – шепнул он, коснувшись её щеки, длинной стройной шеи.

Подхватив на руки, он уложил её в кровать. Скинул халат, открывая плечи – широкие, по которым с таким удовольствием водили ладонями редкие любовницы. Коснулся тесёмок её рубашки. Молодая жена ухватилась за ткань, словно это могло его остановить.

– Ну же... позволь мне показать тебе, какое наслаждение может ожидать женщину...

Его голос сделался хриплым, кончики пальцев с наслаждением скользили по нежной коже опаляющими прикосновениями.

Он не привык говорить всякие глупые нежности. Но девочку хотелось успокоить. Он чувствовал свою вину: поспешил. Не дал ей привыкнуть. Узнать себя.

Илесс закусила губу. По её щекам заструились слёзы. Боясь двинуться, она лишь лежала и смотрела на него огромными голубыми глазами, словно готовясь взойти на эшафот.

Нет, это немыслимо! Он вдруг ощутил себя каким-то прямо насильником. Он, Эллинге Сольгард, Наместник Эрсе! Да пожелай он, и каждый день в его кровати была бы женщина, жаждущая внимания такого высокопоставленного и красивого мужчины! Он не пользовался этим только потому, что знал, чем для обычных человеческих женщин оканчивается близость с драххом, тем более его уровня. Но чтобы избранница, жена, смотрела на него, словно на какое-то ужасное чудовище!

Его глаза запылали, и девушка сжалась в ответ.

– Я настолько неприятен тебе? – спросил глухо.

Закусив губу, Илесс всхлипнула.

Чтобы остыть, не поддаться искушению, сдержать себя, он поднялся. Прошёл до окна, бросил беглый взгляд. Изнутри клокотала ярость – не столько на девчонку, сколько на ситуацию. На Сгерра.

Девчонка села, оперлась на спинку, подтянув коленки.

– Он... – Эллинге обернулся к ней, стараясь усмирить внутреннего зверя, рвавшегося наружу.

Нельзя. Нельзя, чтобы зверь взял контроль. Они никогда не признавали человеческих женщин, и если драхху не удавалось сдержать оборот – он мог и не дождаться наследника. А женщины-драххи давно уже не рождаются. Увы. Иначе им не пришлось бы выступать в роли просителей и убийц, чтобы продлить род. Сдержать Хаос.

– Он... понравился тебе? Сгерр Клашасс.

Эллинге готов был скрутить мальчишке шею собственными руками.

Илесс промолчала, снося крышу, словно бы безмолвно подтверждая подозрения.

Сольгард приблизился. Старался не испугать, но она снова вздрогнула, вжалась в спинку.

– Это из-за него? – повторил.

– Нет. Я его знаю не лучше, чем вас. Просто... всё... случилось так быстро, – прошептала Иви.

– Тебя разве не готовили к тому, что ждёт ниатари?

Девушка закрыла лицо ладонями. Всхлипнула:

– Я не успела... не успела привыкнуть. Не успела понять, кто мне понравился. А даже если бы и успела... у меня нет права выбора.

Она была такая испуганная и хрупкая на его огромной кровати. Что-то щемящее, давно забытое шелохнулось в груди.

Мужчина сел рядом. Осторожно коснулся, обнимая. Вдруг, словно лопнула внутри струна, не выдержав, девушка разрыдалась. Склонилась на его грудь, будто желая спрятаться там.

Вздохнув, Эллинге провёл ладонью по шелковистым волосам.

– Я дам тебе время, – прошептал. – Привыкнуть, понять. Но выбора... к сожалению, дать не могу.

– Спасибо, – выдохнуло горячим в его грудь.

С утра я немного пришла в себя. Муж оказался не таким уж и монстром, требовать исполнения долга не стал. Даже успокаивал. И голос у него не такой уж страшный... Даже мягкий.

Всю ночь он обнимал меня, но когда проснулась, в комнате его уже не было.

Зато в гардеробной обнаружились мои платья и прочие вещи, которые мы с родителями собирали мне в приданое.

Платья уже были развешаны – среди них я заметила несколько новых, явно заказанных мужем. Совсем не таких, к каким привыкла: тонких, коротких, и в то же время очень красивых. Непривычно красивых.

Я разобрала ларь с личными вещами, втайне надеясь найти послание от Картера – но ничего не обнаружила.

Дверь отворилась, пропуская Ленси:

– Идёмте, я провожу вас на завтрак. Дх’эры Эллинге и Сгерр уже ждут вас.

Вздрогнув, я глянула в зеркало, желая поправить одежду. Может, нужно было надеть платье из тех, что приобрёл для меня муж? Но я пока не готова была принимать его подарки.

Вчера я вела себя... вовсе не так, как положено ниатари. Мне ведь рассказывали и о первой ночи, и о том, что женщине следует делать, чтобы порадовать супруга.

Смущение вперемешку с благодарностью клубились в груди. Я была рада, что Эллинге даст мне немного времени.

Ленси вывела меня к той самой открытой лестнице, по которой мы спустились на этаж ниже и оказались в великолепном столовом зале. Со всех сторон просматривались горизонты – дальние людские домики, Мельда и Белый Мост с одной стороны, соседние стеклянные башни других драххов, редкие чёрные Башни их храмов. И тонкая, едва различимая ленточка Лируры, которую пересекала полоска Чёрного Моста.

Муж поднялся. Проводил меня к креслу рядом со своим. Даже решил поухаживать лично, накладывая вполне приятную на вид еду.

Это было невыносимо. Казалось, я сгораю в огне взглядов, которые бросал на меня фиолетовый. Его ноздри раздувались, глаза сужались, зрачки то и дело вытягивались в вертикальные щёлки.

Эллинге ел невозмутимо, но я ощущала его молчаливую защиту. Была уверена: стоит Сгерру сделать хоть один неосторожный жест, и лететь ему с самой крыши башни без крыльев.

– Как прошёл первый день вашей замужней жизни? – спросил он у меня, и я лишь с усилием воли заставила себя не смутиться. Хорошо, хоть не про ночь спрашивал. Но намёк так и витал в воздухе.

– Благодарю, всё превосходно, – отозвалась, чуть склонив голову, как требовали приличия. – А вы подобрали себе подходящую ниатари?

– Таких, как вы, больше нет... к сожалению, – откликнулся Сгерр.

Бросив на него хмурый взгляд, Эллинге выдал:

– Несколько пар всё же нашли друг друга на балу в доме Сиама Оринго.

– Вы не велели мне создавать пару без вашего дозволения, отец.

Похоже, мой муж стремился контролировать решительно всё. Даже выбор собственного сына.