Пока мы гребём, я думаю, как бы Флинн отнёсся к тому, что я сейчас делаю. Везу Неприкосновенного в наше укрытие, в наш тайный сад. Надо постараться, чтобы мой друг никогда не узнал об этом…

Когда Орион видит мои овощи, его глаза едва не выскакивают из орбит. Он долго стоит перед аквариумом, рассматривая систему очистительных шлангов с таким видом, будто в них скрыта какая-то магия. Трогает кабачки кончиками пальцев и качает головой. Потом подходит ко второму ящику, на который я возлагаю большие надежды.

– А здесь нет аквапоники? – спрашивает он, нагнувшись над чахлыми ростками.

– Нет, это другой метод. В начале третьего тысячелетия один тип по имени Паскаль Нут выдвинул теорию, согласно которой растения могут приспосабливаться естественным образом. Их оставляют расти практически без воды и без какой-либо заботы. Даже сорняки не выдёргивают.

– Но это противоречит всем принципам сельского хозяйства!

– Первый год растение едва выживает. И приносит совсем крошечные плоды. Но в них есть семена. На второй год помидоры уже не такие рахитичные. У меня здесь уже четвёртое поколение. Плоды стали в два раза больше. Думаю, года через три-четыре они уже достигнут нормального размера и их можно будет есть. И всё это почти без поливки и совсем без ухода. Растение понемногу приспосабливается к окружающей среде. Надо всего лишь набраться терпения и доверять природе. Ну и не давать кислотным дождям отравлять побеги.

– Но почему метод твоего Паскаля не получил распространения?

– Крупные сельскохозяйственные корпорации не дали. Паскаля Нута затаскали по судам, он разорился и сломался. Земледелие без пестицидов и прочей дряни – это был бы конец их бизнеса! Так что они выиграли, а планета проиграла.

Орион не возражает. Достаточно взглянуть на вечно серое небо, чтобы убедиться в моей правоте. Когда мы плывём обратно, он сидит погружённый в свои мысли. Я пользуюсь этим, чтобы незаметно рассмотреть его. Чем больше времени я провожу с ним, тем менее противным он кажется. Серый цвет ему к лицу. Он из тех людей, у которых внутренний огонь затмевает несовершенство (или совершенство) внешности.

– А что ещё ты можешь предложить, чтобы избежать голода и связанных с ним бунтов? – наконец спрашивает Орион.

Я вздыхаю.

– Проблема номер один – это работа, – отвечаю я, вспомнив об отце. – Столько людей жаждет её найти. Но с каждым днём роботы всё больше вытесняют нас с производства. Конечно, они работают быстрее. Но отсутствие работы приводит в отчаянье. Если так пойдёт дальше, то революции не избежать, причём довольно скоро. Ну, по крайней мере, можно было бы отправлять в десять раз больше людей на Новую Землю…

Орион не отвечает. Кажется, он о чём-то думает.

Наше приключение близится к концу. Когда я говорю себе, что завтра мы встретимся в классе, он – с одной стороны, я – с другой, разделённые невидимой, но вполне реальной чертой, у меня почему-то сжимается сердце. Я гадаю, испытывает ли Орион нечто подобное. И ещё я думаю, что Ван Дуйк был очень жесток, дав нам шанс провести вместе полдня, чтобы потом неизбежно разделиться снова.

Мы причаливаем. Я провожаю Ориона до Купола. Мы не разговариваем. Молчание могло бы смущать, но рядом с ним мне легко. Наступает момент прощания. Вот теперь нам обоим делается неловко. Мы не можем пожать друг другу руки и уж тем более чмокнуть в щёку.

– Пока, – произношу я.

– Спасибо, – отвечает он. – Спасибо за всё. Я бы хотел провести с тобой больше времени…

Наши взгляды снова встречаются. В конце концов я отворачиваюсь, но чувствую, что он продолжает смотреть на меня.

Дорога домой кажется мне невыносимо длинной. Такое ощущение, будто серость вокруг сгустилась ещё сильнее.

На следующий день

– Ну, хорошо погулял с мисс Зубрилой? – выпалила Миранда, едва усевшись в машину.

– А ты?

– Даже не представляешь, как я веселилась! Дико смешно! Сначала я довольно долго прикидывалась душечкой, чтобы Флинн стал мне доверять. Видел бы ты, как он таращился на всё вокруг! Разинув рот! А когда он увидел наш лес… Я думала, он упадёт в обморок! Потом я затащила его к себе и всучила ему плавки моего младшего брата! Размеров на десять меньше. И предложила искупаться. Я позвала Трана, Сэма и Алису. Когда он снял своё полотенце, мы ржали, как психи, минут, наверное, двадцать. Вот, смотри!

Миранда включила планшет и показала фото Флинна в дурацких маленьких плавках.

– Семьсот лайков за один вечер! Кажется, это мой рекорд. Круто, да?

– Ага, впечатляет, – сдержанно ответил Орион.

Ночью он очень плохо спал, взбудораженный незнакомым миром, который приоткрылся ему во время прогулки с Исис. Возвращение в привычную реальность давалось почему-то с большим трудом. Орион понимал, что этот удивительный опыт больше не повторится. Пережитое вчера было чем-то вынесенным за скобки его размеренного существования. Случайным сбоем в налаженном течении жизни, который, увы, ничего не изменит в его будущем, спланированном ещё до того, как он появился на свет. Управление предприятиями империи Паркера сродни царской власти. Дело, передающееся от отца к сыну. И горе тому наследнику, который не заставит плодоносить эту золотую жилу. С самого раннего детства Ориона воспитывали как будущего директора семейной корпорации. В дополнение к школе он каждую неделю получал более десяти часов индивидуальных занятий: производственное право, улаживание международных конфликтов, искусство вести дебаты… Конечно, это совсем не то, о чём мечтаешь в пятнадцать лет.

Мысли Ориона вновь вернулись к Исис. Надо признать, она просто великолепна. Манящие зелёные глаза. Идеальная фигура. И сводящее с ума сочетание экзотической внешности, унаследованной от предков, и европейской утончённости черт лица. Разумеется, Орион и раньше присматривался к Исис.

Сложно не обратить внимание на единственную одноклассницу, которая регулярно опережает тебя в учёбе. Но он никогда не видел в ней ничего, кроме Серой, озабоченной лишь выживанием парии, готовой биться за каждую пядь жизненного пространства. Однако Исис, с которой он столкнулся у входа в школу, растерянно сидящая перед ним на крыльце, – та Исис была совсем другой. Более хрупкой. А ещё – более человечной. И полдня, проведённые с ней вместе, только подтвердили это впечатление. Точнее – даже усилили. Причём её неординарная личность привлекала Ориона сильнее, чем удивительная внешность…

Полная противоположность Миранде, продолжавшей с упоением трепаться о злой шутке, которую она сыграла с Флинном. И о том, что он выглядел как побитый пёс. И о том, как она потом до вечера дезинфицировала всё, к чему он прикасался… Да уж, Миранда полностью оправдывала звание Неприкосновенной. Ничто не могло задеть эту куклу или тронуть её сердце. Да и было ли оно у неё? Сложно сказать. Сложно разглядеть хоть что-нибудь за стеной глупости и кокетства.