Клянусь, я не помню случая, чтобы моя сменщица хоть раз задержалась на работе! Это абсолютно невозможное, нереальное событие! Об таком можно сообщать в вечерних новостях!

– А ты что здесь делаешь? – вырвалось у меня.

Она ответила мне растерянным взглядом человека, застигнутого на месте преступления.

– Просто я… хотела привести в порядок некоторые записи. А ты против?

Я? Конечно же, нет! Хотя не стану скрывать, я поражена, что прошло уже столько времени с окончания смены, а Регину еще ветром не сдуло. Обычно на это хватало пары минут.

Вслух я, конечно, сказала совсем другое:

– Давай я тебе помогу? Покажи, что там нужно исправить.

Регина посмотрела на меня с тоской. Да, моя дорогая, я ужасная зануда и от меня так просто не отвертеться!

– Ну ладно, – сдалась она. – Тебе я признаюсь. У меня колоссальные планы на этот выходной!

Ну кто бы сомневался, что ты не просто так здесь торчишь!

– Да? – безразлично протянула я, поправляя клавиатуру. – Как интересно…

– Сначала, – продолжала Регина, не обращая внимания на мой скучающий вид, – я собираюсь наведаться в наш салон. По-моему, у меня уже отросли корни.

– Правда? Что-то не заметно…

– Да и кожа как-то потускнела, я только сегодня это заметила. Надо бы ее освежить. Как ты считаешь?

Я пожала плечами. Салон красоты расположен прямо при отеле. У всего персонала там хорошие скидки, грех этим не пользоваться.

– Хороший план, – одобрила я. – А что потом? На свидание?

– А потом пойду на ланч. Мне уже рассказали, что мистер Коллинз всегда обедает у нас в ресторане, так что… это мой великий шанс! Я хочу зайти туда перекусить и как бы случайно встретить там его, понимаешь?

– Чтобы обсудить некоторые деловые вопросы, я полагаю?

Гм, надо бы не забыть предупредить Анджело, чтоб насыпал побольше острого перца в заказ этой особы!

– В неформальной обстановке, – томно промурлыкала Регина. – Самой теплой и неформальной! Желательнее всего – лежа на кровати с бокалом вина…

Что? Она вот сейчас это серьезно?! Подкатить к шефу?

Я на всякий случай зажмурилась, открыла глаза, но видение не исчезло: моя сменщица, чуть не облизывалась, говоря о…

Меня накрыло волной возмущения.

Да ведь она уже видит себя в жарких объятиях нашего нового босса! И заранее согласна на все: и на неформальную обстановку, и на служебный роман, запрет на которые так удачно отменили! Бесстыдница! Фу!

– А вдруг он извращенец? – глупо брякнула я. Не знаю почему, но мне очень захотелось испортить ей настроение. – Вместо любви привяжет тебя к кровати и заставит петь «Джингл Беллс».

Регина мелодично рассмеялась. Наманикюренные пальчики мягко коснулись моей щеки.

– Не огорчайся, Сюзи. Тебе еще обязательно повезет! Ты обязательно встретишь кого-нибудь… – она замолчала, окидывая меня критическим взглядом. – Кого-нибудь подходящего.

Вот же стерва!

Она послала мне воздушный поцелуй и удалилась, покачивая бедрами. Фигура у Регины загляденье! На зависть всем топ-моделям мира. Даже это вульгарное виляние хвостом ее не портит, а делает лишь соблазнительнее.

Я сдержала вздох. Да, тут уж у мистера Коллинза точно не возникнет никаких проблем со свиданиями!

И почему мне так обидно об этом думать? Почему, черт побери?!

– Сюз, бога ради, перестань вертеться, не то я попаду карандашом тебе в глаз!

– Что поделать, буду одноглазой… Но зато красиво накрашенной. Ты же сама говорила, что красота требует жертв.

– Не вертись! – повторила мама. – И не болтай!

Я вздохнула и послушно закрыла глаза. Если уж на маму напало вдохновение – лучше не стоять на пути.

– Умница! – похвалила мама, аккуратно растушевывая тени. – Ты будешь самой красивой на этой вечеринке! Теперь посмотри вверх.

– Ы-ы-ы… – уныло отозвалась я.

Не хочу я ни на какую вечеринку! Я хочу пойти к морю и посидеть на берегу с книжкой. Пить чай из термоса, читать интересную историю. И отстаньте от меня все!

– Понимаю, – невозмутимо кивнула моя родительница. За годы, проведенные вместе, она научилась безошибочно угадывать смысл моего мычания. – Но красивым девушкам иногда нужно выходить в свет.

– А кроме того, – услышала я голос Майлза, – красивым девушкам вредно одиночество. Вдруг ты встретишь там кого-нибудь симпатичного?

«Уже встретила!» – чуть было не брякнула я, но вовремя прикусила язык. Не хватало еще озвучить то, в чем я и себе-то не хотела признаваться: я встретила одного красавца, и он совершил пару восхитительных глупостей ради меня, а потом резко передумал и спутался с моей напарницей.

– Ну вот и все! – Мама наконец разобралась с каждой черточкой на моем лице и осталась довольна. С видом победительницы она дунула на кисточку, как секретный агент на дымящееся дуло пистолета. – Можешь посмотреться в зеркало!

– Ты прекрасна, Сюз! – промурлыкал Майлз, и у меня не было причин не верить ему. Моя мама кого угодно сделает прекрасным! Это ее талант.

Я повернулась к зеркалу… и сразу же забыла, как дышать. Черт! Могли бы и предупредить заранее!

– Сюзанна?

– Что это! – воскликнула я, тыча пальцем в собственное отражение. – Я же похожа на панду!

– Это «смоки-айс», – коротко ответила мама. – Чудесный способ подчеркнуть глаза, поверь мне.

– Мамочка, – жалобно взмолилась я, – ну посмотри, у меня взгляд стал бешеным! То есть нет…Это, конечно, очень красивый макияж, но, по-моему, он мне не идет.

Мама не обиделась.

– Надо привыкнуть. Походи так минут десять, – предложила она. – Если и тогда не понравится, то умыться никогда не поздно.

Похоже, у меня не было никаких шансов победить в этом сражении!

Я слонялась вдоль коридора, то и дело бросая в зеркало недружелюбный взгляд. Но вот что странно: постепенно я начала себе нравиться. Смоки-айс уже не пугал меня пандовым окрасом, даже наоборот: мама немного вытянула макияжем разрез моих глаз, придав им явное сходство с кошачьими. А темные тени контрастировали с серой радужкой, и оттого взгляд стал казаться бездонным.

И уж точно у меня никогда еще не было такой гладкой кожи и нежного цвета лица!

– Ну как? – спросила мама, выходя из комнаты под руку с сияющим Майлзом. – Дать тебе очищающий лосьон?

– Мамочка, – искренне сказала я, – ты у меня гениальный визажист! И я выцарапаю глаза любому, кто с этим не согласится!

– Постарайся быть милой, дорогая, – шепнула мне мама, прежде чем мы переступили через порог.