- С ней ничего не должно случится, - проговорил Обухов, глядя мне в глаза.

- А как в этом случае я буду ее перевоспитывать? – усмехнулся я. – С ней много чего случится. Но она останется живой, если вы об этом.

- И как долго ты собираешься её воспитывать?

Я смерил козу оценивающим взглядом. Та сразу поддалась вперед, расправляя плечи, выпячивая грудь и облизывая губы. Нарочно или подсознательно – неважно. Но как долго коза будет заблуждаться на свой счет?

- До конца года – она моя. Потом отпущу.

- Ого, у тебя аппетиты, - улыбнулась Обухова, многозначительно улыбаясь.

Так ведь она реально собирается отработать залет сексом! Вот с этого и начнем обламывать.

- До нового года? – неуверенно переспросил отец. – Уверен? Если что, я заберу ее раньше.

И это была сделка.

Я поднял договор, на глазах Обухова разорвал его и подал руку Юльке, перетаскивая на свой диван.

- Пока не отпущу её – вы не вмешиваетесь.

Коза неуклюже плюхнулась рядом, заваливаясь на меня и обдавая своим обволакивающим ароматом.

Пахнет как течная сучка. И ведь мне придется обламывать не только ее инстинкты, но и свои. Мать её!

- Так не пойдет, - вдруг рявкнул Обухов, и я тут же пожалел, что не оставил договор в качестве страховки. – Я не смогу просто взять и отдать дочь сутенеру.

- Полегче, - предупредил я, удерживая Юльку, поглаживая её по оголенному плечу.

Сейчас, почувствовав её рядом, почти в своей власти, я знал, что уже не упущу добычу. И Обухов нихрена не сможет с этим сделать. Пусть его телохранители напряглись, но я находился на своей территории. И возможностей в этом городе у меня больше, чем у Обухова.

- Я не знаю, что ты задумал, но при дочери останется её телохранитель.

- Пап, - пискнула из-под руки Юлька.

- Цыц. Вот пока воспитанием занимаешься ты лично и это не угрожает её жизни, он вмешиваться не будет. Но пускать дочь по рукам или сдирать шкуру – не позволит.

Юлька затряслась, а я только усмехнулся. Пускать козу в расход я и не собирался. Моя репутация мне дороже мести. Закапывать козу тоже не имело смысла. Значит и её бугай моим планам не помешает.

- Ребят, найдите и приведите Козлова.

Я поперхнулся:

- Кого?

- Это Глеб. Глеб Козлов – мой секьюрити, - пробормотала коза, не спуская с отца взгляда, но шаловливой рукой уже наглаживая мне пах.

Твою же… господи! А жизнь то становится ярче!

- А как же я, Руслан Александрович?

Девственница из Иванова сидела, гордо выпрямив спину, с укором посматривая на прильнувшую к другому боку Юльку. Вот в чем огромная разница между уже попробовавшими секс и ни разу к нему не стоявшими. Коза тонко, а иногда нагло дергала мои инстинкты, полагаю вполне осознанно, чтобы я ни на миг не забывал, что она рядом, что она готова, что там уже влажно. И я периодически подавлял в себе ответные реакции, чтобы мое состояние не заметили другие, но коза точно чувствовала мою реакцию, наглаживала её и сжимала своими наглыми пальчиками.

Зато девица из Иванова отсела далеко, демонстрировала обиду и ждала, когда я брошусь утешать и добиваться её. Идиотка. Позвонила, чтобы я лишил ее девственности, и теперь начинаются какие-то непонятные мне игры в «дар божий», который я не оценил.

- Пожалуй, детка, у нас с тобой ничего не получится, - протянул я, доставая купюру из бумажника и протягивая девице. – Мой тебе совет – возвращайся в Иваново и выходи замуж по любви.

Девица поджала губы, презрительно поглядывая на деньги в моей руке. И тут вдруг ожил Обухов.

- Новенькая?

Я заметил его заблестевшие глаза и жадность, с которой он оглядывал девственницу. Почувствовал, как напряглась Юлька, собираясь вмешаться, и ответил Обухову, удерживая его дочь.

- Только что из провинции. Не объезженная. Хочешь? – дождался нетерпеливого кивка Обухова. – Забирай. Будет ломаться – позвонишь мне, я улажу вопрос. И…

Я уже встал, подтягивая вверх немного подохреневшую козу.

- И без насилия. Никаких следов на лице.

Подошедший Козлов козы еще явно не въехал в ситуацию, но мое терпение уже истончилось. Очень хотелось приступить к следующему акту нашей с козой истории.

- Идешь за мной и слушаешь меня. Не сработаемся – вылетишь нахрен.

Проговорил и пошел на выход, уверенный, что бугай плетется за мной так и не догоняя перестановку сил, но будучи все еще привязанный к Юльке, которая семенила рядом.

- Русла-а-ан! – донесся в спину тонкий голос девицы из Иванова.

- А как же я? Я не хочу обратно домой!

- Ты? – мне пришлось остановиться, оттолкнуть бугая, слишком тугого на быструю реакцию. – Все хорошо, девочка. Ты уже пристроена. Постарайся понравиться этому дядечке.

Удовлетворение на лице Обухова резко контрастировало с ужасом на лице девственницы. Твою срань, неужели они все едут в столицу за сказкой?

Хотя, в моем случае, пусть и дальше стекаются – красивые, свежие, наивные… Кому-то я действительно могу устроить сказку, как чертов Волшебник Изумрудного города.

- Ты серьезно только что подсунул под моего папу эту шлюху?

Я вспомнил о главном приключении на этот вечер, когда коза щипнула меня за бок и сурово сдвинула брови.

Она серьезно? Пытается меня строить?

- Она девственница, дорогая моя. Так что, поставь вас рядом, еще неизвестно, кто бόльшая шлюха.

Коза еще что-то пыталась добавить, но я уже закинул ее на заднее сидение авто, поморщился, пропуская бугая, а потом сел за руль.

- Я хочу ехать впереди, - капризным тоном заныла Обухова.

- Обойдешься, - я поправил зеркало заднего вида, чтобы видеть ее недовольное лицо. – С этого момента ты делаешь то, что хочу я. Чем быстрее уяснишь, тем комфортнее пройдет твое перевоспитание.

Я завел машину и вырулил с парковки, но беглым взглядом в зеркало, заметил на лице Обуховой Юли снисходительную ухмылку. Коза все еще рассчитывала переиграть меня на моем же поле.

__________________

Саша, он же Саня, он же в Теме и в БДСМе - из романа "Люби меня полностью"

Он мой. Наверное, к лучшему, что первый раз с ним все же произошел не в туалете. Он был близок, и я безумно хотела… Но даже хорошо, что мы сдержались.

Когда я сидела за столиком перед папкой, поняла, что сутенер конкретно его прижал. Мой папа всегда довольно резкий мужик, но тут лебезил перед Ермаковым и в глаза заглядывал, и я не могла, просто не могла, развернуться и сказать «ой, я пошутила».