— Нет, ты не эгоистка. Ты имеешь право беспокоиться.

— Я уверена, что все будет хорошо, — с улыбкой сказала Мишель, хотя сама в это не верила.

— Брук знает, как ты за нее переживаешь? Поделись с ней своими страхами.

По мнению Мишель, Брук уже достаточно настрадалась из-за своей астмы и чрезмерной материнской опеки. Она заслуживала счастья.

— Кэсси, со мной правда все в порядке. После разговора с тобой мне стало гораздо легче. Спасибо, что выслушала.

— Если захочешь поговорить, ты знаешь, где меня найти. — Кэсси улыбнулась. — Не хочешь на днях куда-нибудь сходить? Я сейчас ни с кем не встречаюсь, а ты?

Мишель тут же подумала о Нике. Нет, он был не в счет. Они ни разу не ходили на свидание, хотя и целовались.

Черт побери, она не могла выбросить этого мужчину из головы.

— Нет, я тоже ни с кем не встречаюсь. Позвони мне на следующей неделе. Эта рекламная кампания скоро закончится, и меня будет несколько свободных дней.

— Здорово. Тогда не хочу больше мешать. Мне самой нужно работать. — Поднявшись, Кэсси снова посмотрела на Мишель. — Ты уверена, что с тобой все в порядке? Ты очень бледна.

Возможно, потому, что в офисе было слишком душно, решила Мишель. Ей нужно умыться холодной водой и хорошенько выспаться. Поскольку сейчас был полдень, она удовольствуется первым.

— Да, — сказала она, вставая, затем внезапно поняла, что с ней не все было в порядке.

Комната начала вращаться, перед глазами замелькали искры, а затем мир погрузился во мрак.

* * *

— Мне, конечно, хотелось бы уложить тебя в постель, но не таким образом.

При звуке мужского голоса Мишель начала медленно приходить в себя. Этот голос был слишком знакомым. И слишком приятным.

Приоткрыв веки, она принялась изучать его лицо с ямочкой на подбородке. Темные глаза выражали тревогу, хотя он и пытался спрятать ее за улыбкой.

Мишель огляделась, чтобы определить, где она находится. Комната была маленькой, с занавешенным входом, кровать — узкой, матрас — жестким. В воздухе пахло антисептическими средствами.

Посмотрев вниз, она с ужасом обнаружила, что ее юбка задрана выше, чем того позволяют приличия. И, как назло, свидетелем всего этого стал Ник Кемпнер.

Какой кошмар!

Мишель с трудом подняла руки и закрыла лицо. Тело ее не слушалось, в голове проносились обрывки воспоминаний.

— Что со мной, Ник?

Она почувствовала, как просел матрас, когда Ник опустился на край кровати.

— Ты упала в обморок у себя в кабинете. Какая-то девушка поймала тебя, прежде чем ты успела удариться о стол.

Мишель опустила руки.

— Это невозможно. Кэсси ниже меня на шесть дюймов.

— Очевидно, ей это удалось. Ты должна поблагодарить ее, когда увидишься с ней в следующий раз.

Встав, Ник накрыл ей ноги простыней, затем снова сел.

— Ты помнишь, что произошло?

Мишель напряглась, пытаясь восстановить, что было перед тем, как она потеряла сознание.

— Я стояла, затем у меня потемнело в глазах. Больше я ничего не помню.

— Даже как падала?

— Нет. — У нее в голове царил полный хаос, но она помнила, что Ник был хирургом-ортопедом, а не врачом приемного отделения. — Что ты здесь делаешь?

— Я был неподалеку. Осматривал парня со сломанной ключицей.

— Неужели поблизости не оказалось ни одного врача из приемного отделения?

— Я тебя не устраиваю?

О, еще как устраиваешь!

— Я пока не заметила, чтобы ты что-то делал.

В этот момент в комнату вошла медсестра с каталкой, и Ник прокашлялся.

— В действительности я собирался отдать распоряжение, чтобы тебе сделали рентген грудной клетки. Кажется, при падении ты ударилась о стол.

Мишель попыталась сесть, но вдруг почувствовала резкую боль в боку.

— Ой!

— Тише. — Ник осторожно опустил ее, затем встал и принялся расстегивать ей блузку. Медсестра стояла рядом с ним.

Мишель зажмурилась. Вот черт. Она втайне представляла себе, как они с Ником раздевают друг друга наедине. Но сейчас он просто выполнял свой профессиональный долг.

Распахнув блузку, Ник начал прощупывать правый бок Мишель.

— Так больно?

Открыв глаза, она процедила сквозь зубы:

— Немного. — Гораздо сильнее болела ее уязвленная гордость.

— Медленно сядь и несколько раз глубоко вдохни.

Пока она делала, как велел Ник, он прослушивал ее грудную клетку с помощью стетоскопа.

— Хорошо. Можешь снова ложиться. — Затем он запахнул ее блузку и сказал: — Кажется, ничего не сломано, но будет большой синяк. Хорошо, что ты ударилась не головой. — Он улыбнулся. — Иначе могла бы сломать стол.

Прежде чем Мишель успела придумать остроумный ответ, Ник обратился к медсестре и что-то сказал ей на их профессиональном сленге. Затем женщина подошла к Мишель с устрашающего вида иглой, прикрепленной к трубке, и пластиковым держателем с пробирками.

— Нэнси возьмет у тебя кровь, — пояснил Ник. — Ты останешься здесь до тех пор, пока мы не узнаем, что послужило причиной твоего обморока.

— Со мной все в порядке. Я просто слишком резко встала.

Он отошел в сторону, чтобы медсестре было удобнее работать.

— Возможно, но ты никуда не пойдешь, пока мы в этом не убедимся.

Ник отвернулся и начал делать записи. Нэнси брала у нее кровь, а Мишель сердито смотрела ему в спину, не понимая, для чего нужна вся эта суета. С ней всего лишь случился обморок. Это неудивительно, учитывая, как мало она спала в последнее время. Когда медсестра удалилась, Ник снова повернулся лицом к Мишель:

— У меня есть к тебе еще один вопрос. Существует ли вероятность того, что ты беременна?

Сколько еще унижений ей сегодня придется вынести?

— Нет, не существует, — отрезала она. — Если только это не самая продолжительная беременность за всю историю. Три года, если быть точной.

— Три года? — Его лицо выражало удовлетворение, и Мишель пожалела, что во всем ему призналась.

— Да, а что, в связи с этим могут возникнуть какие-то проблемы? Лично я не думаю, что длительное воздержание может стать причиной обморока, — раздраженно произнесла Мишель. Ну почему она должна обсуждать с ним столь деликатную тему?

Ник понимающе улыбнулся.

— Лежи спокойно, я сейчас выпишу тебе направление на рентген и вернусь.

— Это действительно необходимо?