Егор знал, какая опасность ждет их во дворе дома, но Диксон ее решил одним махом. А теперь вперед, пока не началось! Боек обрушился на деревянную дверь в районе замочной скважины, и он тут же ударил в дверь всем своим телом. Вместе с ним в дом ворвался догнавший его Матюха. Быстрота и натиск – сейчас главное их оружие. Ну и шпалеры, само собой…

В зимнюю пору пять часов ноль-ноль минут – это, считай, глубокая ночь. Люди в это время крепко спят, на то и расчет. Собака убита, дверь взломана, в сенях – никого, в горнице на диване какой-то человек. Он уже проснулся, приподнялся, но Егор пер на него, как бык, с пистолетом в руке. Слава смотрел на него с выпученными глазами, в замешательстве шаря рукой под подушкой, но так и не смог нащупать пистолет. Зато Егор пустил в ход свою пушку и ударил Славу рукоятью в лоб. Раз, другой, третий… А в это время Матюха занимался Юрой. Егор слышал, как браток стонет под ударами. Диксон ворвался в другую комнату, но никого там не нашел. Впрочем, так оно и должно было быть. Прежде чем сунуться в воду, Егор прощупал брод. Он знал, к кому шел. Только Юра здесь и раненный в ногу Слава…

Беляк пришел на помощь Егору, Диксон – Матюхе. И одного братка связали, и другого.

Слава лежал на спине со связанными руками. Он пытался перевернуться на живот, но Егор сел ему на грудь и жестко спросил:

– Где Каштан? Как на него выйти?

– Какой Каштан?! Что ты несешь?

Егор ударил его сначала в нос, потом приложился кулаком к зубам. Под расквашенными губами что-то противно хрустнуло. И все-таки этого было мало. Егор ударил еще пару раз.

– Надо было тебя сразу грохнуть… – сплюнув кровью и зубным крошевом, буркнул Слава.

Егор мрачно усмехнулся, озлобленно глянув на него. Слава действительно мог его убить. Или в драке, от которой он ушел, или потом – из-за угла, ударом в спину. Но не для того этот урод «снял» Нику, чтобы сводить счеты с Егором. Ему нужен был выход на Леона. Каштан уже тогда был в состоянии войны с новорудненской братвой… А может, Славу взяли в бригаду потом, уже после того как он сошелся с Никой. И его, и Юру… В любом случае Слава обречен. Сухим ему из этой воды не выйти, только мокрым.

– Каштан где?

– В Караганде!

– Диксон, прострели ему вторую ногу! – приказал Егор.

– Не вопрос!

Диксон бросил на здоровую ногу подушку, вдавил в нее ствол пистолета.

– В коленную чашечку, – подсказал Егор.

– Можно и в чашечку… – Пистолет сместился чуть в сторону.

– Эй, вы чего! Не надо! – засучил ногами Слава.

– Как на Каштана выйти?

– Да не знаю я! Позавчера на Ленинградской ночевал, а где сейчас, не знаю… Он мне отбой дал из-за ноги…

– Номер дома на Ленинградской?

– Да нет его там. Шифруется он…

– Номер дома на Ленинградской! – рыкнул Егор и замахнулся для устрашения.

И тут подал голос Беляк. Оказывается, к дому подъехала какая-то машина. Люди из нее вышли, трое. Один тронул калитку, но открыть не смог и просто перепрыгнул через забор.

Мертвая собака лежала в палисаднике, ночные гости ее не заметили. Зато Егор узнал в одном из них Каштана. Вот и скажи, что на ловца зверь не бежит.

Каштан с одним из своих бойцов остался у ворот, а второй «бык» направился к дому. Он увидел взломанную дверь, но сигнал тревоги подать не успел. Егор выстрелил в него, уложив на месте. В тот же момент, как прозвучал первый выстрел, Беляк, Матюха и Диксон открыли огонь по Каштану. Они стреляли из окон комнаты, которая выходила на ворота. Расстояние до цели небольшое, метров пять-шесть, так что шансов у Каштана не было никаких…

Тихо в комнате, слышно только, как гудят дрова в камине. И пацаны о чем-то в соседней комнате говорят – устало, вполголоса. На кухне магнитола включена… Треск огня, разговоры, музыка – и все равно тихо в комнате. После выстрелов тихо, которые до сих пор стояли в ушах.

– Сами ничего не поняли. Сидим, пьем чай, смотрим, эти полудурки за стволы схватились, – с усмешкой сказал Егор, – и давай стрелять! Всех завалили! А потом – бах-бах! – и застрелились!

– Наглухо? – ухмыльнулся Леон.

– Без вариантов.

– Зачем они так с Каштаном?

– Да урод он, затем.

– Не то слово… Значит, вы с пацанами не при делах?

– Не виноваты мы. Они сами.

– Класс!

Пленников пришлось пристрелить. Потом их развязали и в каждую руку вложили по пистолету. Теперь менты будут думать, что Каштана с его бойцами завалил Слава со своим дружком. Зачем он это сделал? Пусть менты сами ищут ответ на этот вопрос. Только зачем им напрягать мозги? И тем более, глубоко копать, чтобы выйти на настоящих убийц бойни. С бандитами только свяжись, а они – тоже люди и жить хотят…

– Выпить есть? – спросил Егор.

Леон кивнул, поднялся, достал из серванта початую бутылку водки, наполнил до краев двухсотграммовый стакан. Егор пил, как будто это была вода. Выпил и почти не запьянел.

– А доктор где? – вдруг спохватился он.

– Да здесь… В подвале… – небрежно махнул рукой Леон.

– Там же холодно…

– Ну, тут валенки были… Тулуп рваный… Нормально все…

– Домой ему нужно.

– Ну, если ты такой добрый…

– Злой. Я очень злой, – мотнул головой Егор.

– Вот и пристрели его, если злой.

– А хочется быть добрым…

– Ну, все мы человеки…

– И Нику убивать не хочу.

– А надо?

– А ты как думаешь? – пристально глянул на него Егор и выложил все без утайки, как она вывела каштановских на ресторан.

– Та-ак! – всколыхнулся Леон. – Ну, не сука!

– Я не думаю, что она тебя выманивала… – как от зубной боли, скривился Егор. – Она предлагала тебе уехать сразу… По факту она тебя выводила из-под удара.

– Не знаю!

– И Славе ляпнула по простоте душевной…

– А что ты ее так защищаешь? – усмехнулся Леон.

Егор промолчал, опустив голову. Затем потянулся к бутылке, плеснул в стакан, выпил. На душе от этого не полегчает, но умирать будет не так страшно. Он понимал, что пролетел с бригадирским чином, кто-то другой место Арнольда займет. Обидно. Но головой об стенку Егор биться не собирается.

– Пехе скажу, он на бригаду пойдет, – внимательно глядя на него, сказал Леон.

Егор пожал плечами. Он перед пацанами не трепался, бригадиром себя не объявлял, так что ничего страшного. Да не такая уж это и радость быть бандитским бригадиром… Хотя, конечно, в авторитетах повеселей будет, чем рядовым в пехоте.

– Обидно? Ну, можно и назад повернуть… Грохнешь Нику, тогда встанешь на положение.