Пока котлетка из бургера падает на пол, я поднимаю Вайолет с места и проверяю, не забыла ли она сумочку. Не забыла. Вайолет Хёрст – единственная женщина, которая носит солдатские штаны и при этом использует карманы по назначению.

Уже у двери я оборачиваюсь для последней попытки:

– Можно…

– Хотите монстра? Валите к Реджи Трегеру! – вопит Дебби, и в голову мне летит вторая тарелка.

Я успеваю закрыть дверь со стороны улицы, как раз когда об нее со звоном разбивается тарелка.

* * *

– Ну ни хрена себе! – говорит Вайолет по дороге к тачке. Мы сняли приземистый универсал той марки, которую “Дженерал моторс”, как я думал, перестала выпускать лет пять назад. – Блин, что за херня происходит?

– Дама не любит ученых, – отвечаю я.

– Да уж. Хреново: французский тост был такой аппетитный.

– Размороженный.

– Правда? Вот сука! А ты откуда знаешь?

– Видел, как она вынула его из морозилки.

Вайолет замирает, уже взявшись за ручку правой дверцы:

– Ты собирался мне об этом сказать?

– Я думал, будет вкуснее, если не скажу.

– Это такой прикол, да?

На мое счастье, как раз в этот миг позади кафе раздался грохот, словно кто-то ударил по мусорным бакам, а еще кто-то закричал от боли.

Швыряю ключи по крыше в сторону Вайолет.

– Заводи мотор и жди здесь.

– Ни хрена.

– Не спорь. Если я не вернусь через три минуты, вызывай полицию.

* * *

На заднем дворе с десяток тинэйджеров кого-то пиздят. Вроде другого тинэйджера, хотя разобрать трудно, потому что они плотно окружили жертву, а лицо ее залито кровью. Техника у них, конечно, так себе, но зато как стараются.

Не обращая внимания на бойцов, я на автомате пробиваюсь к пацану, встаю на колени и закрываю его собой. Он без сознания, но дышит. Одна бровь рассечена, так что видно кость. Несколько менее серьезных ран на лице и голове. Кожа до странности холодная.

Парень начинает моргать.

– Не шевелись, – говорю я.

Он переворачивается на спину. Трогает лицо и видит кровь на руках:

– Ёб твою мать!

Проверил шейный отдел, как же. Пока пациент приходит в себя, подбираю с асфальта окровавленный клык и кладу в карман.

– Да не двигайся ты. Будет больно – скажешь.

– Больно!

– Погоди, я еще не трогал.

– Эй, мистер! – кричит кто-то.

Поднимаю глаза. Малолетние бойцы, несмотря на мое безразличие к ним, все еще не испарились.

Странный возрастной набор: от двенадцатилетних детишек до семнадцатилетних оболтусов. Разношерстная компания, хотя одеты все примерно одинаково: широченные куртки, мешковатые джинсы, все покрыто брэндами, так что ребятки похожи на жителей центра Лос-Анджелеса из “Бегущего по лезвию”. По крайней мере, эти пацаны выглядят здоровее заплывших жиром задротов, которые выносят мозги своим бабушкам на круизном лайнере. Похоже, они много времени проводят на воздухе, даже если все это время занимаются только мордобоем.

Многие из них вытащили стволы и сейчас целятся в меня. По большей части дробовики и охотничьи ружья, хотя у некоторых – в основном у ребят постарше – есть и дорогие игрушки. У самого старшего на вид, главаря шайки, “Кольт коммандер”, блестящий, как диско-шар.

– Да, ты, – говорит он, – мистер Дебил.

Не знаю, что и делать.

Во-первых, нелетальный контроль толпы – самый сложный раздел любого боевого искусства. Чтобы сохранить этот навык, недостаточно просто колотить по груше в офицерском спортзале ночи напролет. Для этого нужно отрабатывать захваты, подсечки и так далее – короче, все то, чем я не очень-то занимался в последнее время, во всяком случае, не настолько усердно, чтобы сейчас не сомневаться в своей способности обезвредить целую охапку вооруженных детей, никого из них не покалечив.

Во-вторых, разве я вмешался в этот конфликт не для того, чтобы не дать покалечить ребенка? Разве сэнсэй Огонь Дракона не говорил нам: “Контролировать – лучше, чем причинить боль; причинить боль – лучше, чем покалечить; покалечить – лучше, чем убить; убить – лучше, чем быть убитым”? И кому, как не мне, следовать этому наставлению буквально?

Беру избитого пацана на руки и встаю. Думаю, не сказать ли “Для тебя доктор Дебил”, вспоминаю, что сейчас я вроде как в отпуске, но все же так и говорю.

Парень с “Коммандером” обиженно восклицает:

– Это тебя не касается!

– Из-за тебя уже касается.

Я было почти прошел мимо него – подозреваю, что и мимо всех остальных, – но тут он встает у меня на пути и приставляет кольт мне к горлу слева.

Чувак совершил ужасную глупость. Из-за этого во мне просыпается зверь, которому насрать на то, что передо мной всего лишь дети, и даже на то, что у многих из них стволы. Этот зверь хочет, чтобы я отбросил пацана, который у меня на руках, а пушку вот этого пацана дернул бы себе за голову, наступил ему на левую ногу, одновременно выбив в сторону правое колено, ударил бы открытой ладонью в горло и зафиксировал хватку. Так, чтобы после сокрушительного удара коленом в грудь он повалился назад, а его кольт и гортань остались бы у меня в руках. Надо будет потом обсудить с сэнсэем Огнем Дракона.

Этого зверя я боюсь больше, чем пушки. Особенно учитывая, что “Кольт коммандер” не самовзводный, а парень забыл взвести курок. Поэтому я просто протискиваюсь мимо бойца, и тот отскакивает в сторону, чтобы его не задели ноги пацана, которого я несу.

Я уже в паре шагов от угла здания, и тут с другой стороны появляется Вайолет Хёрст. Держит в поднятой руке телефон и кричит: “Никому не двигаться, ублюдки гребаные! У меня копы на линии прям щас!”

Все замирают.

– У вас тут слет, что ли? – спрашивает один из мальчишек у меня за спиной. В его голосе искреннее удивление.

Слышу, как парень с “Коммандером” матерится, пытаясь в нас выстрелить. Тогда я с разбегу толкаю Вайолет, вынося нас вместе с пацаном на руках за угол, как раз в тот момент, когда начинается пальба, и наши спины обдает брызгами штукатурки, сколотой пулями.

Вайолет – безбашенная девчонка. Она приземляется на ноги, разворачивается и сразу бежит. Мы проносимся мимо Дебби, та стоит перед фанерной дверью, рукой прикрывая глаза от солнца, и орет: “Не стреляйте по кафе, блядь, бестолочи!”

– Давай ключи, – говорю я Вайолет.

– Они в зажигании.

Я ж говорю – безбашенная. Швыряю пацана на заднее сиденье и завожу машину, газ в пол, так что мы сначала запрыгиваем на бордюр перед парковкой и только потом сваливаем отсюда.