- А ты дышишь водкой, - засмеялась она.

- Иногда. По праздникам.

- Не оправдывайся, мне все равно.

- Тебе нужен папа-алкоголик? - в шутливом тоне спросил я.

- Папа нужен, - улыбнулась она. - Алкоголик - нет.

- А муж?

Я прикусил язык, но было уже поздно, слово вылетело - не поймаешь. Рита косо глянула на меня, улыбка сошла с ее лица, губы беззвучно шевельнулись.

«Дурак!» - услышал я. И даже согласился.

Рита легла на кровать и, вытягивая ноги, нарочно пнула меня. Оправдываться было глупо, я просто поднялся, собираясь уходить. Рита могла запустить в меня тапочку, даже показалось, будто она тянется за ней. Я глянул на нее, открывая дверь, но девушка лежала неподвижно, глаза выискивали строчку, с которой продолжался текст.

Мы с Антоном пили конскими дозами, водки осталось совсем чуть-чуть, а вся закуска валялась на полу. Но в холодильнике оставалась колбаса, сыр, в шкафу, в хлебнице, ожидал своей участи нарезной батон. Я взял нож, но рука дрогнула, лезвие скользнуло по пальцу, выступила кровь.

Палец я перевязал, но за нож больше не брался. Достал телефон, позвонил в пиццерию. Девушка на том конце провода понимала меня плохо, переспрашивала, видно, язык мой, заплетаясь, свился в кольцо. Но заказ был принят, я даже оплатил его, надо будет всего лишь дать «на чай» курьеру. Я приготовил деньги, вернулся в гостиную, глянул на перевернутый стол, поставил его на место. И сел на диван. Сейчас посижу немного, а там и пиццу подвезут…

Я проснулся в темноте, на диване, в положении на боку, под головой подушка, один край пледа укрывал мои пятки, другой стелился по полу. Над головой простучали каблучки, опять соседка куда-то собралась или, напротив, уже вернулась с вечеринки, где кеды и балетки - о, ужас! - считаются моветоном. Но соседка меня интересовала мало, переживать сейчас я мог только за Риту. Вдруг она ушла, оставив меня наедине с хаосом в голове.

Открыв дверь в детскую, я облегченно вздохнул. Рита спала под одеялом, сложив ладошки под ушко. Дыхание тихое, нежное, и пахло от нее ночными фиалками, но никак не речной тиной или могильной сыростью. Не тонула она и не умирала, и лет ей не больше восемнадцати. Не могла она быть Еленой Тихомировой, просто внешнее сходство поразительное.

Внешнее сходство случайных людей - не такая уж большая редкость, не на пустом же месте возникают всякие там шоу двойников…

А еще Рита могла быть дочерью Елены Тихомировой, я шлепнул себя по лбу, аплодируя своей находчивости. От хлопка Рита проснулась, повернулась на спину. И, глянув на меня, замахала перед носом рукой. Ну, конечно же, от меня по-прежнему несло перегаром, и уже не свежим, а смешанным с запахом нечищеных зубов.

- Спи! - сказал я, приложив ко рту ладонь.

Закрывая дверь, я успел заметить, как Рита поворачивается на бочок. Она не имела ни малейшего желания разговаривать со мной.

На кухне, в холодильнике, я нашел коробку с остатками пиццы, значит, Рита и товар приняла, и перекусила, причем с аппетитом. Но мне тоже хотелось есть.

Я сунул кусок пиццы в микроволновку, в этот момент и зазвонил телефон. Только тогда я глянул на часы. Без четверти двенадцать, почти полночь. Как же я не любил поздние звонки!

- Макс, Антон у тебя? - звонила Элли.

- Да нет.

- А был?

- Ну, в общем, да.

- Как это «в общем»? - нервно и совсем невесело спросила она.

- Ну, был в общем, а вышел по частям. Голова ушла, а тело… - Я запнулся, осознав неуместность похмельной оструты. - Извини, я еще не проспался.

- Э-э… Где голова, я не поняла?

- Ушла вместе с телом. Я ее до лифта проводил… И голову, и тело, они на лифте уехали.

- Куда?

- На первый этаж.

- Не морочь мне голову! Где Антон?

- Ну, в лифте его точно нет… А на какой машине он приезжал?

Я ничего не хотел знать об Антоне, мне все равно было, на чем и на ком он ездит.

- «Лексус» у него, «пятьсот семидесятый»…

- Пойду гляну, может, в машине спит?

Я усмехнулся, вспомнив, как мы расставались. Такси я ему так и не вызвал, а сам за рулем Антон ехать не хотел, вода у него там какая-то на дорогах… А может, он все-таки уехал. И пропал. В проруби.

- Спит?! - в голосе у Элли прорезалась надежда. - Да я иззвонилась ему!…

- Звони тише, ночь на дворе, - усмехнулся я, скидывая звонок.

Во двор я и вправду собрался, для этого нужно было хоть как-то одеться, обуться, спуститься на лифте или пешком с восьмого этажа. А меня клонило в сон, хотелось лечь. И все же я пересилил себя, вышел из дома, закрыв дверь на ключ.

Я осмотрелся: тихо во дворе, безлюдно, машины под фонарями спят, где-то вдалеке сигнализация попискивает на последнем издыхании. А на тротуаре, между перекрестком и углом дома стоит человек - рослый, крупный. Невольно вспомнился старик, которого я видел сегодня утром. Вдруг это дедушка Риты?… Но ведь он мертвый!…

Я приложил палец к виску, надавил на пульсирующую венку: нужно было унять сумбурное брожение мысли. Рита и себя называла мертвой, но ведь это не так, и дедушка тоже живой… А может, и не было никакого дедушки.

Я успокоил мысли, убрал палец от виска; рука больше не мешала мне смотреть на перекресток, но там уже никого не было. Старик или ушел, или мне померещилось. А может, ушел кто-то другой. Двор у нас большой, домов много, а жильцов еще больше, и полуночником из них мог быть любой.

Антон признавал только черный цвет, поэтому я не задавал Элли лишних вопросов. Но в окрестностях дома не было ни черных, ни белых, ни красных «Лексусов» элитной модели. А телефон снова потребовал меня, нервно вибрируя пластиковым тельцем. Так могла звонить только Элли.

- Ну что? - спросила она.

- Морги обзванивала?

- Что?! - Элли взвыла, как бензопила, врезающаяся в сухое осиновое бревно.

- Возможно, труп поступал, после столкновения с «Лексусом». Которым управлял твой пьяный муж.

- Думаешь, он мог кого-то сбить?

- Думаю, тебе нужно позвонить в полицию… Или в охранную фирму… Машина стояла на охране?

- Да, в «Цезаре»…

- Вот туда и звони, они там тебе скажут, где машина. Кто-то гадает по звездам, кто-то - по спутникам, - в качестве послесловия добавил я.

- А ты бы не мог… Э-э… Ладно, сама позвоню…

Элли терпеть не могла звонить, договариваться, требовать; если вдруг что-то нужно было узнать, на телефон садился я. Но сейчас я ей не муж, и, к моей радости, она это понимала.

Я еще раз обошел дом, поднялся к себе. Ключом открыв дверь, услышал справа от себя короткий, но все же гулкий звук, как будто кто-то стукнул по листу железа. А дверца в пожарный отсек металлическая, кто-то мог ударить по ней ногой изнутри. Мне стало не по себе, захотелось поскорее зайти в квартиру, но я все же остался на месте, взялся за дверцу и тихонько открыл ее. В пожарном отсеке никого не было, скатка пожарного рукава не шевелилась, из крана не капало.