— Все это очень интересно, — без тени улыбкисказал Марьянов. — Вероятно, мы с вами еще обсудим эту тему. Если вы невозражаете…

— Я настаиваю, чтобы продолжили! — завопил СавелийЛьвович. — Вижу, вижу, что вы способны понять. У меня есть ученики, но свами я готов отдельно… Приезжайте завтра в мой загородный центр! Ну, он несовсем центр — дом, где я провожу опыты, ставлю эксперименты, отдыхаю. Вобщем, что-то типа дачи. Нет, лучше приезжайте послезавтра. Завтра вечером уменя схватка с кассиопейскими гуманоидами — предстоит отбить у них женумоего соседа, которую похитили для опытов. Уже три дня, как она дома не ночует.В общем, это страшное напряжение сил. Значит, послезавтра, к восьми вечера. Явам поведаю удивительные вещи о таинственном мире ядов. Такого вы не прочтетенигде. Может быть, вселенная меня за это покарает, но вам я готов приоткрытьзавесу тайного знания. Совсем чуть-чуть, но вы поразитесь глубинам, которыесможете увидеть!

— Спасибо, я постараюсь, — подвел чертуМарьянов. — Если будет время на глубины. Все, что вы рассказали, оченьинтересно и познавательно. Теперь возвращайтесь к Игорю Леонидовичу. Он, как мыдоговорились, передаст последний вариант обложки энциклопедии нашимдизайнерам — пусть готовят рекламный плакат. Макет вы потом будетеутверждать.

— Родион Алексеевич, — решительно вмешалась Каринав сложный процесс расставания с неугомонным Триллером. — Звонаревволнуется, они вас в переговорной ждут, там…

— Да, да, помню, уже иду.

Он исчез так быстро, что Триллер не успел даже пискнуть.Проводив Марьянова долгим взглядом, Савелий Львович задумчиво уставился наКарину. Сейчас он напоминал объевшегося шакала, мучительно размышляющего, непогрызть ли из жадности еще вон ту сахарную косточку. Однако разум взял верхнад чувствами, и Триллер поспешно вернулся в кабинет Скворцова.

Облегченно вздохнув, Карина вернулась к прерванной работе.Сегодня обязательно надо было закончить ежемесячный отчет об информационномобслуживании компании «Бамбук», над которым она трудилась уже вторые сутки. Нокак только Карина подсела к компьютеру, в приемную, громко стуча каблуками,уверенно вошла незнакомка — среднего роста пухленькая блондинка леттридцати пяти с капризным лицом. На ней было все светлое, мнущееся инатуральное. Сумасшедшей красоты туфли соперничали по броскости с сумасшедшейкрасоты сумочкой. Длинные ногти блестели нечеловеческим блеском. Она была изтех женщин, которые способны дорогим нарядом не подчеркнуть, а перечеркнутьсвои достоинства — лишь бы привлечь к себе внимание.

Бросив на Карину быстрый оценивающий взгляд, но не проронивни слова, блондинка направилась к кабинету генерального директора. И лишь когдаона решительно взялась за ручку двери, растерявшаяся Карина догадаласьспросить:

— Простите, вы к Родиону Алексеевичу?

Блондинка обернулась на голос, надменно взглянула насекретаршу и так же молча открыла дверь кабинета.

— Представьтесь, пожалуйста. И закройте дверь, РодионАлексеевич на переговорах, — громко и требовательно сказала Карина,удивленная бесцеремонностью незнакомки.

Она подумала, что если та не остановит свое наступление, топридется звать охрану. Существовало железное правило — в отсутствиегенерального директора в его кабинете не должно быть посторонних. Развернувшисьна каблуках, блондинка прошествовала через приемную к секретарскому столу и,замерев в полуметре от него, в упор посмотрела на Карину. Потом презрительнымтоном сказала:

— Какие мы грозные. Это лучше ты мне представься,радость моя.

Карина так скрипнула зубами, что стоматологи, сидевшиеэтажом ниже, наверняка вздрогнули от ужаса. Однако взяла себя в руки и казеннымголосом спросила:

— Вы по какому вопросу? Если вы не договаривалисьзаранее о встрече, боюсь, у Родиона Алексеевича свободного времени для вас ненайдется. Сегодня все уже распланировано. Если хотите, я могу записать вас надругой день.

— Меня-а-а? — фальшиво изумилась блондинка. —Меня, лапочка, он днем не интересует. Ты меня лучше на ночь запиши! И бумажкуему на лоб наклей. Может, хоть тогда про жену вспомнит.

«Нона! — ахнула про себя Карина. — И это —жена Марьянова?! Та, которую, по Машкиным словам, он страстно любит? Поверитьне могу… Такое впечатление, что нормальным мужикам хорошие женщины непредставляются достойной добычей, поэтому они охотятся исключительно на стерв».Пока она лихорадочно размышляла, что делать, Нона размахнулась и бросила накожаный диван для посетителей свою сумочку, которую вертела в руках. Сумочка додивана не долетела, а упала на пол. При падении в ней что-то жалобно звякнуло.

— Подними, — небрежно махнув рукой, потребоваласупруга босса. — И вызови сюда моего благоверного. И носом не крути,поняла? Если он через пять минут здесь не появится, считай, что ты уволена.

— Вы здесь не распоряжаетесь, — выдавила из себяКарина, пытаясь выдержать ее взгляд. Сделать это было непросто, потому чтовместо глаз у этой мымры были два стеклянных шарика. — И мной выраспоряжаться не можете.

Шарики исчезли в морщинках — мымра улыбнуласьледенцовой улыбкой. Стало ясно, что она ни за что не отступит. Сдохнет, носвоего добьется.

— Тобой я не распоряжаюсь, — согласилась Нона вкрадчивымтоном. — Зато я распоряжаюсь Родионом. Скажу — и он тебя уволит. Тожемне, козырная дама! Цена тебе — полушка в базарный день. Работница, тожемне… Два уха, блокнот и мозги размером с дулю.

Карине захотелось немедленно схватить недобитый Триллеромгоршок с кактусом и швырнуть в эту сволочь. Она, вероятно, так и поступила бы,но в эту секунду раздался голос Марьянова:

— Привет, дорогая. Решила заглянуть на огонек?

Видимо, тяжелые переговоры наконец закончились, и он, каккоролевич Елисей, явился спасти Карину, хотя сам об этом пока не подозревал. Вту же секунду блондинка преобразилась — перед Марьяновым стояло существобезвреднейшее и очень трогательное. Оно умильно хлопало глазками.

— Вот проезжала мимо, думаю — зайду, устрою тебесюрприз. Кстати, поздравляю с новой секретаршей. Очень решительная особа.

Марьянов внимательно глянул на Карину, которая, окаменев,молча сидела в кресле.

— Нона, Карина не секретарша. Она менеджер.

— А в приемной у тебя сидит для украшения? —спросила та, надув губки.

— Начинается, — пробормотал Марьянов, взял жену залокоть и потащил за собой.

— Ой, моя сумочка! — воскликнула та. — Онаупала. Дорогая, не сочтите за труд, подайте мне ее!

— Карина, прошу вас, помогите, пожалуйста, —попросил Марьянов, не выпуская локоть жены и подталкивая ее в сторону кабинета.

Карина встала, подобрала сумочку и молча протянула ее шефу.