Что касается производства, то оно в результате реформысократилось вдвое. Это провал таких колоссальных масштабов, что можно говоритьо глубоком поражении сознания тех рабочих, которые его не предвидели. Спад наодин процент – уже кризис, спада на 50-60% в мирных условиях вообще не бывалонигде в истории, а ведь этот спад еще не остановлен (на деле ему и конца невидно, ибо уже десять лет как не делается капиталовложений в производство – ноэто уже не так очевидно, хотя рабочие-то должны были бы это заметить). Какмогли этого не предвидеть люди, когда речь шла об их собственных рабочихместах?

В действительности спад производства начался немедленнопосле первых ударов по советской системе хозяйства (“закон о предприятии” и“закон о кооперативах”), так что в 1991 г. уже было очень трудно не предвидетьтяжелого кризиса при движении в том же направлении. К тому же был известен опытПольши, где либерализация цен была проведена осенью 1989 г., а затем прошла иприватизация. Последствий этих шагов мог не видеть только тот, кто не хотел ихвидеть – кто уже был очарован идеей реформы.

Итак, те, кто ожидал роста производства, совершили тяжелую иуже очевидную ошибку. Их умозаключение настолько противоречило очевидным илилегко обнаруживаемым фактам, что речь может идти только о результатеэффективной манипуляции сознанием этих людей. Я утверждаю, что было совершенокрупнейшее политическое мошенничество, и рано или поздно это должно статьпредметом юридического разбирательства. Мы эти группы “поверивших в ростпроизводства” пока что отставляем в сторону.

Самая для нас интересная группа – те, кто разумно предвиделспад производства (хотя, конечно, не мог предвидеть масштабов катастрофы), нопо каким-то причинам считал, что распределение доходов сильно изменится впользу рабочих. Здесь легко восстановить в памяти главные доводы, с помощью которыхони убедили самих себя, что при советском строе рабочих “обирают” гораздосильнее, чем при “капитализме”.

Молодые люди могут не помнить, поэтому напоминаю: пропагандабудущих реформаторов долго внедряла в умы три аргумента, которые и послужилидля внушения. Первый сводился к тому, что советские рабочие были объектомэксплуатации, а советское государство – эксплуататором. Второй аргументиспользовал совсем уж “марксистскую” трактовку и состоял в том, что в СССРимелся класс эксплуататоров – номенклатура. И это класс, который изымалнепропорционально большую, по сравнению с буржуазией, долю дохода. Третийаргумент – “уравниловка”. Она якобы состояла в том, что около каждого рабочего(замечательного труженика) имелся напарник (лодырь и неумеха), который этого“справного” рабочего объедал. Вот эти три субъекта оттягивали у рабочего еготрудовые рубли. Реформа, которая обещала устранить из нашего общества всех этихсубъектов, таким образом, должна была повысить благосостояние рабочих.

О напарниках-“неумехах” рабочие в целом, как социальнаягруппа, сумели забыть, их социальный образ как-то растворился в пространстве,что само по себе заслуживает осмысления (ведь эти “неумехи” – часть той жесоциальной группы, так что сумма доходов рабочих не изменилась бы). Но мы покана этом факте останавливаться не будем.

Когда рабочим внушали идею эксплуатации их государством, ужездесь был разрыв в логике. Ведь из того факта, что государство изымает урабочих часть их прибавочного продукта, никак не следует вывод, что в этомотношении советское государство хуже того государства, которое обещали устроитьреформаторы. Ведь никакое государство не может выполнять своих задач, не изымаяу граждан части продукта их труда. Рабочие должны были в своих рассужденияхприйти к промежуточному выводу, что государство Ельцина или Кучмы обойдетсяменьшими изъятиями, нежели советское. Насколько я знаю, никто никогда такогоутверждения не делал и даже никакой меры не предлагал. Этот пункт наширеформаторы сумели просто обойти, и никто их не спросил. Полезно вспомнить, какже разумные люди перескочили этот вопрос.

Теперь я даю мою трактовку этого явления. Я утверждаю, чтолюди “проскочили” важный этап в умозаключении в результате манипуляции,проведенной идеологами будущей реформы. Факт манипуляции виден из того, чтобыла произведена подмена понятий – изъятие прибавочного продукта для общих нуждгосударства было подменено понятием эксплуатации. Об этом говорилось выше.Подмена понятий – один из верных признаков манипуляции. То, что государствоизымало для общих нужд, оно в советское время тратило эффективно, то есть, слихвой возвращало рабочим в натуре в виде благ. Как обстоит дело сейчас – всемвидно (по смертности, по отоплению домов, по голодным солдатам). Но теперь,кроме государства, на шее рабочих сидят еще и “собственники”.

Почему рабочие решили, что появление, кроме государства, ещеи частных хозяев их заводов обернется прибавкой к зарплате – загадка века.Никакой логики в этом найти невозможно, как ни ищи. Есть, впрочем довод не отлогики, а от странной веры, будто в советском государстве была особая жаднаябанда, которая тянула с рабочих гораздо больше, чем этого требовали общие нуждынации. Это номенклатура, которая присвоила себе слишком много льгот ипривилегий, для которых и отнимали деньги у рабочих.

Да, номенклатура была и льготы были. Вопрос-то в том, почемурабочие решили, что номенклатура при Гайдаре и Чубайсе на свои льготы будеттянуть меньше денег. Откуда было бы взяться такой совестливой номенклатуре?Откуда было видно, что Лужков с Гусинским будут скромнее какого-нибудьПромыслова в Моссовете? А может, при демократии вообще нет директоров ичиновников? Проследить за логикой этих рассуждений нашего рабочего трудно. Ведьдаже из любого голливудского фильма видно, что и в Америке есть директора ичиновники. Кто и когда сказал, что они оттягивают себе меньше денег, чемсоветские? Не только не было разумных доводов в пользу такого предположения, нодаже ни один самый наглый врун такого не осмелился сказать.

Наконец, об уравниловке. Таким злобным словечком былобозначен уравнительный принцип распределения части жизненных благ присоветском строе. Уравнительный – значит, не по труду, а по едокам. Вообще-то нив одном обществе нельзя обойтись без уравниловки – даже животные без этого немогут обойтись, так что речь идет о пропорции, о величине уравнительства.Допустим, тут был в СССР некоторый перебор. Но неужели он был такимнестерпимым, что об уравниловке до сих пор говорят с ужасом даже коммунисты?Неужели и вправду наши “социальные иждивенцы” объедали справных работников? Это– ложь, специально внедренная в общественное сознание. На уравнительной основедавались минимальные условия для существования и развития человека – а дальшевсе зависело от него самого. Он получал жилье, скромную пищу (через низкиецены), медицину, образование, транспорт и книги. Если был готов напрячься, могзаработать на жизнь “повышенной комфортности”, купить машину или хлестатьконьяк вместо водки. Но уровень потребления людей с низкими доходами былдействительно минимальным – на грани допустимого. Никакой уравниловки впотреблении не было, все держалось на пределе.