Труммер всеми силами постарался скрыть обуявшие его страх, панику и ужас. Сам ведь умудрился чудом бежать совсем недавно из этих жутких Лабораторий. А теперь ещё и другие страхи добавились:

«Что со мной там делали?! Или что успели сделать?! – ну и сам же себя постарался успокоить: – Судя по внешнему виду, ничем от людей я не отличаюсь. Значит, скорей всего, ничего со мной страшного смастерить не успели. И спасибо за это взбесившемуся монстру… Но всё равно, теперь надо к своим действиям присматриваться со всем тщанием. Жаль, что не удалось вспомнить во время перечисления умений».

Тогда как библиотекарь напомнил про категории людей особенных и выделяющихся в общественной иерархии:

– У кого одно умение, называются а’первами. Два умения – е’втор. Три – и’трет. Ну и поговаривают, что существуют о‘куатр и у‘кинт. А в одной древней рукописи я вычитал утверждение о наличии таких уникумов, как я-секст, э-септ, ы-окт, ё-нобен, ю-десим.

На эти слова разразилась смехом всё та же агрессивная женщина с короткой стрижкой и с квадратной фигурой. Чуть позже она же пояснила и причину своего веселья:

– Надо быть полным дебилом, чтобы верить в подобные сказки!

С минуту чужак смотрел на неё с недоумением, а потом поинтересовался у консультанта:

– Чего она такая злобная? И нервная?

– Ну так погибать никому не охота, – со вздохом пояснил библиотекарь. – А ведь обязательно один, а то и двое из нашей команды погибнут. Бывали и более трагические итоги… Ну и вообще, – он опять перешёл на шёпот и пригнулся к Полю: – Неужели ты не понял, кто она такая?

– Мм?.. Заядлая дура?

– Не без того. Но самое главное, она – ачи. А ведь подобные, не обладающие утончённой женской красотой, всегда обозлённые и крайне быстро доходят до белого каления.

Труммер продолжал пялиться на консультанта, не в силах сообразить, и тот фыркнул раздражённо:

– Неужели и этого не помнишь?! Ну ты и дерево!.. Ачи – это женщины с членом. Только чаще они – писаные красотки, а когда вот такое исключение, то имеем… то, что имеем. Точно так же злобно ведут себя клаучи. Сразу напомню, это – мужчины с влагалищем. Среди них симпатичные вообще встречаются крайне редко. Вот потому они всегда злые, агрессивные и нервные.

Очередные мысли со скрипом прокрутились в голове у Труммера, и он неожиданно припомнил сценку из своего прошлого. В ней группа извозчиков на крылатых животных собралась его бить. Инициатором конфликта как раз и стал угрюмый, неприятный клаучи. Конкретика воспоминаний завершилась на сценке: начало стремительного побега от группы опасных владельцев гарпий, асклив, горгулий, джимво и фладб.

«Ого! – удивился он с удовлетворением. – Сколько я видов летающих созданий сразу припомнил!»

Скорей всего он ещё долго задавал бы новые вопросы, но тут дверь с грохотом распахнулась, и внутрь казармы заскочил главный распорядитель. За ним топало двое угрюмых, облачённых в броню воинов. Настроение у начальства и так просматривалось паршивое, а тут он ещё больше вышел из себя. Череда матерных слов завершилась несколькими предложениями литературного плана:

– Почему до сих пор не облачились в униформу?! До начала праздника четверть часа осталось! Чтобы через десять минут все стояли по углам ристалища! – и уже выходя, рыкнул воинам: – Подгоните этих свиней!

Те сразу стали тыкать работников метлы тупыми концами своих копий, покрикивая при этом:

– Шевелитесь! – Остальные слова тоже относились к бранному лексикону. Так что пришлось несчастным шевелиться, хотя самой униформы оказалось почти ничего. Облачиться в такое – дело одной минуты.

Жесткий фартук до колен, ярко-жёлтого цвета и напоминающий мясницкий. Шапка-шлем из толстой кожи, но уже синего цвета. Ну и красные рукавицы из толстой ткани, обшитые снаружи несколькими стальными кольцами. То есть каждый обладатель метлы имел внешний вид откровенного паяца. Подобная попугайская расцветка вызывала раздражение и излишне привлекала внимание. То есть прикинуться кучкой дров и отсидеться в уголке ристалища никак не получится.

Критично осмотрев сандалии чужака, библиотекарь грустно вздохнул:

– А вот обуви для тебя толковой нет. Сапоги бы не помешали, как у нас.

– Хорошо хоть вообще он не босой, – посочувствовал веснушчатый парнишка. А главный консультант уже в который раз напомнил:

– Не забывай о самом главном для нас: собраться в единую группу. Тогда будут все шансы для выживания.

– И кто самый опытный из вас? Возле кого следует собираться в первую очередь?

– Да всё та же Умба, – скривился Крепыш-библиотекарь, так пока и не назвавший своего имени. – Она самая опытная, считай, всегда добровольно убирать ристалище напрашивается, чтобы в тюрьме не сидеть. Но не факт, что спешить надо именно к ней. Смотри по обстановке, соображай по ходу поединков. Лучше всего смещаться, когда рыцари или гладиаторы заняты друг другом. Ну и забывать не стоит, что уборка ристалища всё-таки на нас. Как и перенос трупов к малым воротам.

– Но оружие присваивать я могу любое? – уточнил Труммер.

– Да. Если только ты неприятеля сам сразишь во время защиты своего тела и при этом не выпуская из рук метлы. Но в то же время, если ты кого одолеешь во время персонального поединка, то можешь с него хоть всё забрать. Если только он не был до того ранен. Причём самому атаковать нельзя, только защищаться. Ну и добивать никого нельзя… А дальше всё зависит от удачи и ловкости. Были случаи, когда счастливчики на свободу уходили с полным рыцарским облачением, фактически богатыми и обеспеченными.

– Часто такое случалось?

– Если честно… Два раза за последние триста лет…

– На выход! Шевелитесь! – раскричались воины, выталкивая уборщиков наружу из казармы. А когда те оказались на арене, на прочную дверь казармы навесили массивный амбарный замок.

Подскочивший распорядитель стал тыкать на каждого и указывать ему должный угол, если так можно было назвать места на круглой арене:

– Ты, с этой – туда! Ты, с этим – к той отметке! Бегом! Бегом!

На точках возле зрителей оказались пары Поль и веснушчатый парнишка, Хвильософ – с молчаливой женщиной. На противоположной стороне арены, углублённой в массив цитадели, Крепыш с молодой девушкой и Тумбочка с молодым мужчиной. После чего и само зрелище началось, под звук фанфар и восторженный рёв зрителей.

Если недавно скамьи и балконы пустовали, то сейчас они выглядели заполненными до отказа. Видно было, что публика из разных сословий здешнего маркизета, но все зрители принарядились в свои лучшие одежды. А уж на балконах кучи драгоценностей так и поблескивали в лучах Пурьесо, зависшего где-то над Пранным океаном.

Под истошные крики герольда на ристалище стали выходить вольные рыцари, как их представляли публике. И та истово орала при каждом новом имени. Похоже, что у каждого были свои поклонники и болельщики. Вышло десять человек, которым предстояло сразиться в парных поединках, составляемых по воле жребия. Причём жребий проводился на глазах у всех. Барабан крутился с десятью шарами. Затем один из шаров с нарисованным номером выкатывался в желоб, а избранный рыцарь выходил в центр арены. Все остальные стояли ближе к периметру плотно утрамбованного и чуть посыпанного песком ристалища. Оружие отличалось почти у всех. Кто с мечом да с большим щитом, кто с копьём, да со щитом маленьким. Двое было с топорами. Ещё двое предпочитало массивные бердыши.