– А как ты здесь оказался? Ведь перемещаться куда угодно могут только дэмы.

– Смутно помню… – Поль наморщил лоб, пытаясь отыскать должный ответ. – Кажется, тут виновато не только моё отрицание всего прежнего в старой жизни… Вижу, словно в тумане, озлобленное лицо какого-то колдуна, который вознамерился сосватать мою невесту… Потом горечь странного напитка и долгий сон… И уже во время этого сна урывочные картинки полёта на гарпии… Точно! Меня сюда привезли на гарпии! И бросили здесь голого и беспамятного… Да. И голодного… Давно…

Оба мужика слушали эти прерывистые воспоминания, отвесив челюсти. Каждому слову они, может, и не поверили, но впечатлены оказались по самое не могу. А суммируя всё сказанное голым лишенцем, его как минимум приняли за безобидного чудака или туповатого врунишку. А максимум – поверили в страшного колдуна, несчастную любовь и частичную амнезию.

И выводы сделали правильные:

– Надо тебя к нашему управляющему свести.

– Но вначале приодеть во что-нибудь…

– А то! У нас голыми не ходят!

– Токмо одёжа денег стоит…

На это Труммер твёрдо заверил:

– Не волнуйтесь, наставники! С первых же денег, что заработаю, всё верну до медяшки. А потом ещё и столы обильно накрою, в знак благодарности за вашу доброту и за ваше участие.

Беглеца больше всего радовал тот факт, что его появление здесь никоим образом не связали со старанами и с привезшим их скотовозом. Где бы и как далеко ни находились страшные Лаборатории, возвращаться туда не хотелось ни при каких обстоятельствах. Поэтому он покорно отправился следом за ковбоями к какому-то сараю и уже вскоре выглядел как бедный родственник, нанятый для работы пугалом. Ещё и ополоснуться сумел, используя дождевую воду из громадной бочки.

Доставшиеся ему вещи только и годились на выброс. Или для того же чучела на огороде. Разношенные напрочь сандалии, коротковатые штаны, подпоясанные верёвкой, и просторная рубаха, надеваемая через голову. Наряд завершала соломенная шляпа с оторванным краем.

Тем не менее чресла оказались прикрыты, как и всё остальное, и в душе поселилась уверенность. Первая часть сентенции «одет, обут, накормлен и напоен» – оказалась выполнена. Теперь организм настойчиво требовал остального. С водой оказалось легче. Стоило только намекнуть, как его подвели к иному навесу, где в нескольких вёдрах стояла чистая, прохладная, невероятно вкусная колодезная вода. Наверное, полведра Поль выпил, потому что его сразу предупредили:

– До ужина ещё два часа.

– Разве что управляющий распорядится тебя отдельно накормить.

– Но это вряд ли… Вначале на еду ещё надо заработать.

– Ага! Пошли со мной!

И «хитрец» чуть ли не бегом устремился к посёлку. Пришлось вприпрыжку спешить за ним, поддерживая руками штаны, которые внутренними швами сразу начали натирать кожу в нескольких местах. Особенно в самых интимных.

Поговорить на ходу и хоть что-то выспросить не удалось. Слишком быстро двигались. Да и провожатый выглядел слишком озабоченным. Причина этого выяснилась на месте, уже в посёлке. Как только они вошли на подворье какой-то усадьбы, как сразу послышался недовольный окрик:

– Чего ты тут делаешь? – орал мужичок-с-ноготок, худобой напоминающий постоянно голодающую девочку. – Ты ведь получил задание! – Сам никакой с виду, зато кричал наработанным командирским голосом.

– Мы и работали, господин управляющий, – сразу спешно стал отчитываться хитрец. – Да тут с неба гарпия вниз спустилась и вот этого человека сбросила. Голого совершенно, да беспамятного. Только и помнит бедолага, что его злобный колдун зельем сонным опоил, да из далёкого царства в неведомые дали отправил. Вот нам и пришлось этого несчастного одеть, поделившись последними портками, да по его просьбе к вам отвести, господин управляющий.

Похоже, короткий пересказ впечатлил и представителя местного начальства. А уж упомянутая гарпия его окончательно поразила. Он даже смирился с видом неработающего ковбоя, только и проворчав ему:

– Ладно, беги работать. Я тут дальше уже сам разберусь.

Крестьянин рванул в самом деле бегом, словно дико соскучился по работе. А мужичок-с-ноготок обошёл по кругу странного гостя, рассматривая его всё с большим подозрением:

– На гарпии?.. Хе! Ещё и беспамятный?.. И даже имени своего не помнишь?

– Имя помню, – заверил Труммер. После чего представился и ещё раз пересказал свою историю. Напоследок покопался в ворохе мелькающих образов и добавил с некоторым сомнением: – Помню ещё, что я а’перв. Только никак не могу сообразить, что именно я умею…

– Надо же! – в притворном восторге управляющий всплеснул руками. – А почему не е’втор? Или не и’трет?

– Понятия не имею! Но иметь две, а тем более три паранормальные способности – этого мне богиня Азнара не дала, – искренне признался Поль и сложил благочинно ладони на животе.

Его собеседник скривился, но вынужден был так же лапать себя за живот при имени Непревзойдённой. Зато тон его стал ещё более скептическим:

– Может, ты ещё и рыцарем был? И фехтовать умеешь да на ристалище сражаться?

Труммер собрался ответить отрицательно, но у него в сознании замелькали картинки интенсивных тренировок, на которых он очень уверенно орудовал то шпагой, то рапирой, то саблей или мечом. И почему-то появилась уверенность, что мало какой соперник устоит с ним в прямом единоборстве. Поэтому, с минуту поморщив лоб, признался:

– Есть такое дело. Знаю, с какой стороны за меч браться.

И вздрогнул от неожиданности, когда невзрачный с виду мужичок рявкнул во всю силу своего голоса. Ещё чуток, и оглох бы напрочь. Хорошо, что крик понёсся чуть в другую сторону, к постройке казарменного типа, и превалировало там короткое имя. Но выскочил на этот оглушающий вопль такой натуральный детина, что только оставалось поражаться контрастам. Если бы он ещё и дискантом завизжал, можно было бы умереть от смеха.

Но детина поинтересовался вполне нормальным голосом:

– Звали, дядюшка?

– Нет, полюбоваться на тебя хотел! – ёрничал управляющий ворчливым баском. Но дальше уже распоряжался строго и повелительно: – Бери бричку и отвези этого бродягу немедленно к маркизу. Скажешь, что это потребованный от нас человек для забав на ристалище. И пусть не смотрят, что он с виду такой никчемный оборванец. Скажешь: вполне приличный фехтовальщик и поединщик хоть куда. А одели в старое, так какая разница, в чем арену подметать? Пошёл!

Развернулся и отправился по своим делам. А детина не просто исполнительным оказался, а невероятно исполнительным, придерживающимся каждой буковки приказа своего вожделенного начальника и страшно обожаемого дядюшки. Он без затей сграбастал Поля под мышку и побежал в сторону громадной конюшни.

Труммер только и пожалел с некоторым опозданием: