Всё-таки я набрался храбрости и вошёл в ванную. Сумка лежала на месте. Я заглянул внутрь. И деньги были на месте. Некоторое время я сидел на краешке унитаза, успокаиваясь и собираясь с мыслями. Наверное, если бы они забрали сумку, я бы поджёг гостиницу. Возможно, вместе с собой.

Через десять минут с сумкой на плече я вышел из номера. Теперь я решил ни на секунду с ней не расставаться. Хватит с меня! В вестибюле я подошёл к стойке администратора. Но вчерашней бабки там не было. Вместо неё стоял пожилой мужик, похожий на отставного военного.

– Где они? – спросил я.

– Кто?

– Проститутки. Марина и Света. Две эти курвы.

– В чём дело? Что вам надо? Вы кто? Из какого номера?

– Из люкса. Эти шалавы меня обворовали.

Меня стало трясти.

– Здесь нет никаких шалав. Это же гостиница, а не бордель.

Но по его глазам я понял, что он в курсе всех дел. И к тому же теперь он наверняка предупредит этих двух сучек, чтобы они здесь не показывались. Я снова прокололся.

– Ладно, папаша, – сказал я. – Ладно…

Он ухмыльнулся.

Я вышел на улицу весь на взводе, хлопнул дверью и двинул через пустырь к шоссе. Машины проезжали, не останавливаясь. Никому не было дела до моей вытянутой руки. Что и говорить, не везло по полной программе. Простояв так почти полчаса, я замёрз и пошёл по обочине в сторону города, продолжая держать руку. Какой смысл стоять на месте? В конце концов, если никто не остановится, дойду пешком часа за три. Через пару километров я увидел автобусную остановку. Людей там не было. Я встал под навес и продолжил голосовать. Машины по-прежнему проносились мимо. Вся остановка была исписана и разрисована похабщиной. От скуки я стал читать. Потом я заметил среди этих художеств бумажку с объявлением. Вот что там было написано: «Две очаровательные подружки познакомятся с состоятельными мужчинами для совместного отдыха». Это наверняка были они. Никуда вам не деться от меня и моей ярости, суки! Я аккуратно оторвал бумажку и положил в карман. Займусь этим позже. Сначала надо забрать паспорт. В этот момент к остановке подкатил автобус. Передняя дверь открылась. Таблички с номером на автобусе не было. Но ехал он в сторону города. Я зашёл в салон. Рядом с водителем сидел бледный парень в дурацкой прямоугольной кепке из нерпы, а больше никого не было.

Я не успел ничего спросить, двери закрылись, и автобус поехал. Тут я увидел, что к остановке бежит какой-то человек, размахивая руками вслед автобусу. Водитель его не видел. Парень в кепке тоже не видел. Я промолчал. Минут через двадцать автобус остановился. В салон стали заходить люди. Сначала они заняли все сидячие места, а потом и весь проход. Рядом со мной приземлился смуглый, узкоглазый тип в спортивных штанах и меховой шапке. Автобус поехал дальше, под завязку забитый мрачными китайцами. Проехав пару километров, мы свернули с шоссе. Я прижал к себе сумку и нащупал в кармане бритву. Опять вляпался. Главное – спокойствие. Ещё через десять минут мы въехали через ворота на территорию стройки. Автобус остановился, и народ стал выходить. Я пока что сидел на своем месте. Подумал, что, может, автобус сейчас поедет обратно и довезёт меня до шоссе. И тут вылез этот дурачок с нерпой на голове.

– А ты уснул, что ли? Беги скорее на пульт, цемент надо сливать.

– Это ошибка, – ответил я. – Я тут по ошибке.

– Ты оператор? – спросил он. – Или кто? Я не понял!

Парень огляделся по сторонам. Водитель равнодушно меня разглядывал, но при этом в его глазах было нечто такое, от чего мне стало не по себе. Как будто ждал команды, чтобы кинуться на меня и размолотить в фарш.

– Я случайно сюда сел, – признался я.

«Закопают тебя здесь в цементе», – хохотнул внутренний голос.

– А где оператор?

Я пожал плечами, вышел из автобуса и зашагал к воротам. Спросил у охранника, в какую сторону шоссе. Он показал рукой направление. На часах было десять. И в этот момент опять завибрировал телефон. Всё тот же номер. Я уже знал его наизусть.

Почти час я блуждал, прежде чем вышел к шоссе.

Вокруг была сплошная грязь, я шёл по краю расквашенной дороги, то и дело поскальзываясь. Пару раз мимо проехали бетономешалки, но даже не подумали остановиться и подобрать меня. В одном месте, где грязь была особенно жирной, я не удержался и провалился по колено. Хана новым ботинкам!

Между тем мне в голову пришла одна дельная идея. Я порылся в карманах, нашёл листок с номером телефона и достал мобильник. Гена ответил почти сразу.

– Ты сейчас занят? – спросил я.

– Хоккей смотрю по телику, – ответил он.

– Это что означает? Занят или нет?

– Наши проигрывают.

– Чёрт, так ты не занят? Можешь нормально ответить? – закричал я.

– Нет, нет. Не занят в смысле.

– У тебя колёса есть?

Гена засопел.

– Ты серьёзно? Нет, я этим не увлекаюсь. Правда, знаю одного говнюка, у него есть маковая соломка.

– Какая соломка? Я имел в виду машину. У тебя есть тачка?

– А, ну конечно, – обрадовался Гена.

– Отлично. Есть дело. Подъезжай…

Я остановился и огляделся. Куда?

– Короче, я застрял где-то на выезде из города. Просто езжай по шоссе, пока меня не увидишь.

– Ты не шутишь? – спросил Гена.

– Я тебя жду, – ответил я и нажал отбой.

Когда я выбрался на шоссе, Гены там, конечно, не было. Не появился он и тридцать минут спустя. Я снова набрал его номер.

– Ты где?

– Еду по шоссе, высматриваю тебя, – ответил он.

– Со стороны города едешь?

– Конечно, а со стороны чего же ещё.

– Так…

Я огляделся. Город был близко.

– Так, знаешь что, разворачивайся и езжай обратно. Ты скорей всего уже мимо проехал по другой полосе.

– Да? Ой, блядь, мне же здесь не развернуться.

– Ну ты развернись как-нибудь.

Тут я увидел, что прямо на меня с грохотом несётся «Камаз». У меня была секунда. Я прыгнул и оказался в кювете, снова по колено в жиже. Грузовик пролетел мимо, обдав меня ветром и брызгами.

– Ёб твою мать! – заорал я вдогонку.

– Что там? – спросил Гена.

– Ничего. Чудом отскочил.

– Я уже разворачиваюсь.

Минут через двадцать рядом со мной остановилась старенькая праворульная «Тойота Карина». Я забрался на заднее сиденье.

– Что это с тобой случилось? – спросил он.

Я поглядел на себя в зеркало заднего вида. Лицо забрызгано грязью, волосы торчат в разные стороны. Не человек, а вонючий панк, честное слово.