— Замолчи, — оборвал ее Роне, чувствуя, что еще немного, и он сорвется и размажет по стенам не только Ристану, но и пару сотен напыщенных индюков, собравшихся в этом зале. — Я говорил, что план твой дурацкий? Говорил. Предупреждал, что не стану играть в эту игру? Предупреждал. Но маги отжили свое и ничего не решают, да, милая? Поэтому в следующий раз я не стану вытаскивать тебя из огня. Гори, милая, если твой куриный мозг не способен даже понять опасности.

Ристана безмолвно открывала рот, но из него не вырывалось ни звука. Зато рвался наружу страх. Нет, ужас. Паника.

Роне ухмыльнулся, как и положено ухмыляться Злобному Злодею.

— Какая досада, милая. Твои амулеты… ой, кажется, сгорели.

И если он не успокоится, то сейчас сгорят не только амулеты, принадлежащие Суардисам больше тысячи лет, но и все, что есть в этом проклятом зале.

Надо выдохнуть. Задержать дыхание. Пропеть про себя умну отрешения. Вспомнить одноглазую камбалу, дожидающуюся в башне Рассвета — если Роне сорвется, Ману станет над ним потешаться ближайшие двести лет как минимум.

Еще раз пропев умну отрешения, Роне оглядел зал поверх голов. Сиятельные шеры в своем репертуаре: срочно перезаключают союзы, спеша предать тех, ради кого предавали в прошлом месяце. Тьфу. Мерзость.

Роне — не такой. Пусть Дюбрайн отвернулся от него, пусть любезничает со своей глупой девчонкой, пусть даже барьер выставил — проклятье, барьер вокруг мастера теней, он с ума сошел! — Роне от него не откажется. Никогда и ни за что.

Не сможет. Даже если бы вдруг захотел.

Даже если придется скулить и вилять хвостом.

К шису. Хватит страдать. Пора брать себя в руки и следовать плану. В конце концов, он обещал Дайму решить проблему с мастером теней, и он ее решит. Избавит его обожаемую девчонку от опасности, а самого Дайма — от удачливого соперника. Светлый шер не заслуживает боли.

На Ристану, злобно сверкающую глазами, но не делающую попыток вырваться из его рук, Роне обратил внимание, лишь когда музыка закончилась.

— Тебе идет молчание, милая. Перестаешь быть похожа на ядовитую змею.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Все с той же мерзкой ухмылочкой Роне щелкнул пальцами, обозначая: ты снова можешь говорить, но не злоупотребляй.

— Ты бесконечно любезен, милый. А теперь провались в Бездну, сделай одолжение.

— Только после тебя. Кстати, если ты надеешься, что тот симпатичный блондинчик убьет твою сестру, то быстренько придумывай запасной план. Ты не веришь в божественную силу, но вот досада — божественной силе плевать на твое мнение. Дюбрайн вернулся из Хмирны шером-зеро, моя прелесть, для него мастер теней — соломенная куколка. Кстати, ты слышала прекрасную новость? Светлейший уступает ему свой пост главы Магбезопасности, а генеральское звание Дюбрайн уже получил.

— Не смей меня держать, Бастерхази.

— О, разве я тебя держу? Ты совершенно свободна делать новые глупости. — Роне насмешливо поклонился: как раз под вступление к новому танцу. — Ступай, поскандаль с ним. Покажи своим подданным, что ты не лучше базарной торговки. И что те, кому принадлежит власть в империи, ставят тебя примерно так же высоко.

— Чуть выше тебя, — яростно сверкнула глазами Ристана.

— Мне нравится, что ты не сдаешься, — кивнул Роне и подал ей руку. — И если ты перестанешь сама себя топить, я помогу тебе выпутаться.

— Я не верю тебе ни на ломаный динг, — ответила она, принимая руку и позволяя увлечь себя в танец.

— Ладно, не помогу.

Кажется, эта мерзкая ухмылка прилипла к его губам. Но это же лучше, чем скулить и вилять хвостом, упрашивая Дюбрайна хоть посмотреть в его сторону, не так ли?

— Хиссово отродье.

— К твоим услугам, милая.

— Какой же я была дурой, когда выбрала тебя, а не Дюбрайна.

— Не смею спорить, милая. Хотя должен заметить, если бы Дюбрайн в самом деле хотел получить тебя в постель, ты бы давным-давно там оказалась.

Ристана лишь фыркнула и отвела взгляд. Просияла фальшивой улыбкой кому-то из своих неверных союзников. Посмотрела в другую сторону — и снова просияла. О да. Ее способности держать голову высоко, даже когда тонешь в болоте, можно только восхититься. Впрочем, сам Роне научился этому искусству куда раньше, и сейчас владел им в совершенстве.

Подначки Ристаны не в счет. За пятнадцать лет она слишком хорошо его изучила. Нашла бреши в его броне. Пользуется ими без зазрения совести. Что ж. Он мог бы ее полюбить, если бы все сложилось иначе. Если бы Двуединые одарили ее своей кровью. Если бы он не встретил светлого шера Дюбрайна и не отдал ему свое сердце.

Но какую-то струну в его душе она все равно задевала, и топить ее не хотелось. В конце концов, она еще может быть полезна. Вот прямо сейчас полезна. Потому что диспозиция у трона, за которой Роне наблюдал краем глаза, изменилась. Шуалейда что-то отдала своему убийце, и тот пошел прочь из зала.

— Тайна, ты должна кое-что сделать, — отбросив глупые шпильки и не менее глупые злодейские ухмылки, сказал Роне.

— Вот прямо должна?

— Да. Если не хочешь, чтобы нанятый тобой убийца попал в руки МБ и указал на тебя, как заказчика покушения.

Ристана побледнела.

— Ты не посмеешь.

— Не я. Дюбрайн. Как ты думаешь, что он сделает с тобой за убийство своей возлюбленной?

— Ладно. Я слушаю.

— Всего лишь продолжай танцевать и не пытайся говорить с фантомом. Три танца будет достаточно. Главное, все это время держи амулет в руке. — Роне сунул ей собственный амулет иллюзии. — А потом избавься от него. И познакомься с вон тем бездарным, похожим на больную борзую.

— Ты имеешь в виду, который разговаривает с Сильво?

— Именно. Это Акану, шпион Марки. Ты наверняка читала его писанину.

— Зачем он мне?

— Просто так. Все, мне пора, — буркнул Роне и, обернувшись пеленой невидимости, побежал вслед за мастером теней.

Рядом с Ристаной остался фантом. Отличный фантом. Все же Ману — гениальный мастер иллюзий, а их совместная работа — воистину совершенство. Даже жаль расставаться. Но он обещал Ману новое тело, а Дюбрайну — безопасность для Шуалейды.