гостей. Конечно, тетушки этого не позволили бы, да и сама Эсме не могла бросить старушек — она должна заботится о своих приемных мамах.

Однако, разговоры Пэм о семье, внуках и женихах не прошли даром. Иногда тетя и Жасмин говорили о городских парнях, выбирая из них достойных, и обсуждая их недостатки и достоинства.

— Если повезет, — говорила Пэм — то выйдешь замуж за джентльмена! Они не чета нашим городским! Одеты богато и со вкусом, вежливые, образованные, и при деньгах!

Эсме этими тетиными суждениями прониклась, и стала присматриваться к проезжим джентльменам, ибо местные — например, доктор — были немолоды и женаты. И была разочарована — ни одеждой, ни внешностью, ни поведением эти мужчины не походили на нарисованный тетей идеал.

Потом она познакомилась на танцах с сыном лавочника Эриком. Он учился в Сайнтифике на врача, и изредка приезжал домой. Одет Эрик был хорошо, и внешне симпатичный.

И танцевал неплохо, что для Эсме было важно, и разговаривал не похоже на местных — вежливо и витиевато, сыпля незнакомыми девушке словами.

Жасмин решила, что Эрик джентльмен, и юноша пошел ее провожать, под завистливыми взглядами других парней. Они остановились у калитки, но Жасмин не спешила уходить. А потом позволила себя поцеловать. Поцелуй Эрика не то что бы не понравился — не вызвал никаких приятных чувств и эмоций, что девушку удивило.

По рассказам подруг она знала, что целоваться приятно, и даже очень.

— Слаще чем мед! — говорила дочка портнихи, и другие девушки с нею соглашались.

А этого с Эриком не было… Эсме не отвечала на поцелуй, однако парня не отталкивала, в надежде распробовать, и почувствовать "сладость". Эрик осмелел, и положил руку на ее грудь, чем вызвал у Жасмин волну отрицания и отвращения, пронзившую тело. Эсме оттолкнула парня, убежала, и впредь старалась его избегать. И больше целовать себя никому из ухажеров не позволяла.

… Вечер был в разгаре, когда, во время танца, Жасмин почувствовала сильную тревогу и поняла, что с тетей Кей что — то случилось. Именно с Кей — у них с тетей была особая связь. И, прервав танец, чего никогда не бывало, Эсме побежала к тете.

Глава десятая

Кей лежала на полу, почти без сознания. Девушка бросилась к ней.

— Тетушка! Что случилось?

Тетя попыталась ответить, но, только пошевелила губами.

— Я позову доктора! — воскликнула девушка.

Но, тетя остановила ее, ухватив за край платья.

— Иниго… — сказала Кей слабым, едва слышным голосом — Иниго освободился! Он отыскал меня, и пришел за сферой, но не смог найти — она надежно спрятана. Демон ушел, решив, что умертвил меня. Но я еще жива!

Тетя помолчала, собираясь с силами, и продолжила:

— Уничтожить Звездную сферу очень важно для Иниго! Только ею можно убить темную сущность, которая прибыла в наш мир с той же звезды, что и сфера. Скоро демон продолжит свое незаконченное дело — уничтожение стран и народов — если на его пути не возникнет Звездная Сфера. Новая война — злодеяние этого демона, он ее начал, сговорившись с Хейлом!

Забери сферу, отнеси в возрожденный храм Звездных врат, там знают, научат тебя, что делать. Ты должна заточить Иниго обратно! Только ты можешь, это сделать! Пообещай мне! Обещай, что, немедленно отправишься храм, встретишься с Главой астрологов, и запрешь тирана!

На ладони Кей возник свет, и появилась сфера, похожая на очень крупную жемчужину.

Тетя сунула ее в руку Эсме, и еще раз потребовала от девушки дать обещание — немедленно заточить Иниго. Жасмин, думая, что тетя бредит, обещание дала, и побежала за доктором. Но, когда она вернулась с врачом, Кей уже была мертва.

После похорон, немного отойдя от горя, Жасмин вспомнила про слова тетушки Кей, и про жемчужину, и рассказала об этом Пэм.

— Слова Кей — не бред! — произнесла тетя — Девушка астролог, из прошлого, возродилась вновь, в тебе. Увидев маленькую, потерянную девочку, Кей сразу поняла, кто это. Эсме, ты пока не помнишь той, прошлой жизни, но вспомнишь, обязательно! Возродилась Эсмина не просто так, а потому, что Иниго освободился, и только Эсме может вновь заточить его. У астролога Эсмины была верная служанка. Покинув дворец, Эсме отдала Звездную Сферу ей, что бы женщина и ее потомки хранили сферу, и отдали возродившейся Эсмине, если Иниго освободится. Мы с Кей и есть потомки той служанки. Поэтому, что бы не привлекать внимания, Кэй, как хранительница сферы, скрывала свой дар. И она видела, знала, что время возвращения Эсмины пришло!

Тетя помолчала и продолжила:

— Ты должна отправится в храм Звездных врат, отстроенный заново, на месте разрушенного. Там скажут, как вернуть Иниго обратно, в заточение. Сделав это, ты станешь Главой Астрологов, и останешься в храме — такое твое предназначение в нынешней жизни!

Выслушав Пэм, Жасмин, без всяких сомнений и колебаний, отправилась в путь, который был долгим и лежал империи в засушливые земли Агелты, некогда цветущего края, превратившегося в пустыню. Сначала до Храма Звездных врат, затем до самой западной точки материка, где находились занесенные песком развалины древнего города, среди которых было сокрыто вместилище Иниго. Жасмин, вернее, пробуждающаяся сущность девушки — астролога, знала, куда идти.

Всю дорогу Эсме бежала, почти не чувствуя усталости. А если уставала — падала на землю и недолго спала, потом поднималась, и бежала дальше. Ела девушка тоже на ходу, покупая в попадающихся на дороге селениях хлеб и фрукты, а утоляла жажду из встречающихся в пути ручьев. Ее подгоняла неведомая сила, заставляя спешить, и не позволяя задерживаться. Девушка знала, что должна торопится, иначе — не успеет. Почему не успеет, и что тогда случится — это было ей неведомо, но, противится этому неотступному ощущению опасности Эсме не могла.

Так она добралась до пустыни. Эсме знала, опять же неизвестно откуда, что раньше здесь были оазисы, с процветающими государствами, и пролегала дорога, мощеная каменных плитами. А вдоль нее, на протяжении всего пути, стояли, на определенном расстоянии друг от друга, каменные башни, предназначение которых забыто и неизвестно.

Теперь все поглотила пустыня, дорогу засыпало песком, но она все же была, и по ней двигаться легче, чем по барханам. Полуразрушенные башни еще сохранились, и служили ориентиром, что бы не потерять дорогу. Редкие путешественники, или немногочисленные торговые караваны двигались днем, останавливаясь на ночлег возле одной из башен — ночью столпов не видно, и можно сбиться с пути. Жасмин не останавливалась и ночью — она чувствовала дорогу и знала,