за сантиметром, исследовала пальцами рану. Слова сами полились из меня: “Выздоравливай скорей, силой духа хворь — убей. Коль попросишь, помогу, жизнь тебе я сберегу.” Повторяя эти слова снова и снова, я отчаянно желала помочь ему. Слезы текли по моим щекам. Списав это на стресс от событий предыдущих дней, я, не обращая на них внимания, переложила футболку на рану, плотно прикрыв ее и сверху прижав ладонью. Его дыхание было тяжелым и прерывистым. Спустя некоторое время жар утих, и я почувствовала, как он сквозь сон рукой ищет мою руку и сильно сжимает ее. Так я и заснула рядом с ним, обессилев от впечатлений. Утром, сквозь сон, я услышала:

— Да, Ладуня, дозорный из тебя не очень. — Вадик, смеясь, подшучивал надо мной. — Ну, зато хоть выспались, — продолжил он размышлять вслух.

— Ты помнишь, что ночью было? — спросила я, подняв голову и посмотрев внимательно на него. Он резко сел, от чего футболка упала с груди, и я увидела его тонкий ярко — розовый шрам, полностью затянувшийся. Ну, дела..

— Я не… Мы, случайно, не э…? Нет, я бы такое не забыл! Что случилось-то? — он проследил за моим взглядом и тоже замер. Удивленно рассматривая место, где у него вчера вечером была зияющая рана, он онемел и вопросительно посмотрел на меня. Не придумав ничего лучше, я вышла из шалаша.

* * *

13 сентября 2027 г.

Умывшись и приготовив дрон к запуску, мы молча доели остатки вчерашнего кролика и, подогрев чай, допили его. Вадим пошел к ручью, чтобы пополнить в дорогу запас воды во фляге, а я пыталась понять, что произошло ночью. Мой друг выглядел бодрым и отдохнувшим, что не могло меня не радовать. Получается, что я каким- то образом помогла ране затянуться? Но как такое может быть? Ответа я не находила, и от этого было не по себе. В последнее время в моей жизни произошло слишком много событий, которые изменили мою жизнь. Взяв дрон в руки, я покрутила его, изучая. Вблизи он был похож на майского жука с торчащими по бокам лапками — антеннами. Сверху у него было четыре пропеллера, от чего он напоминал стрекозу, а вместо головы у него находилась камера — линза, которой он всё видел. Кнопок у летающего аппарата было всего четыре, и располагались они в задней части корпуса. Сам дрон был из черного матового пластика, а “пузо” было целиком из темно — красного стекла. Сквозь это стекло я видела множество маленьких лампочек.

— Запускаем жужика, определяем дальнейшее направление и уходим, — подходя ко мне, произнес мой спутник. Я достала планшет и включила его. Все было готово. Немного волнуясь за успех нашего плана, мы запустили нашего “шпиона” высоко в небо. На экране планшета нам предстал захватывающий вид зеленых шапок деревьев, а посреди этого великолепия, укрытые от посторонних глаз, находились мы! Быстро определив местоположение и убрав дрон в рюкзак, мы отправились в дорогу. За спиной мы оставили погибель, а впереди нас ждала неизвестность.

* * *

Если верить данным карт на планшете, то до места, то есть до кафе “Луна”, оставалось около двухсот километров. Но это если напрямую, а по дорогам гораздо больше. То ли мы были, что называется “в потоке”, то ли нам просто улыбалась удача, но наш путь проходил недалеко от деревни Нижние Крюки, где жили охотники. До Крюков было около тридцати километров, пять из которых мы уже бодро прошли.

Мы все-таки решили к ним заглянуть по пути.

Утренняя прохлада отошла, уступая место полудню, но было нежарко. Мы находились в лесу уже больше суток, и я поймала себя на мысли, что мне не хотелось покидать это сказочно — красивое место. Здесь мне было хорошо и спокойно, а воздух был таким густым, что, казалось, его можно увидеть. Он был насыщен разнотравьем, нотки ароматов постоянно менялись и окутывали нас. Не спеша шагая, интересно наблюдать за жизнью леса: птицы щебетали, переговариваясь друг с другом, жужжали над головой дикие пчелы, летая возле ульев. А большой муравейник поразил нас своим величием и был похож на настоящий домик, окруженный тропинками его жителей — трудяг.

Вадим, шедший впереди, немного притормозил.

— Знаешь, Ладунь, ночью мне снился странный сон. Будто я стою в поле, день в самом разгаре, а меня окутывает серый холодный туман. И от этого тумана тело как будто замерзло что ли, и я даже не мог пошевелиться. Ощущение было такое, что куда-то проваливаюсь. Вдруг подходишь ты и просто смотришь на меня. Я хочу тебя попросить помочь мне, а не могу открыть рта. Мысленно зову, мол, протяни мне руку, выбраться не получается никак. И ты действительно протянула мне руку, — оборачиваясь, сказал он и прошептал: — И тьма отступила.

Вздрогнув от этих слов, я остановилась.

— Лада, милая, что случилось? — позвал тихо он.

Уже не ища никаких объяснений странным событиям и снам, я рассказала ему о своем похожем сне. Видя то ли замешательство, то ли недоверие на его лице, добавила:

— Ты был одет в белую рубаху и темные штаны. А у меня были распущены волосы.

— Да, так и есть! Ох, разве такое бывает, чтобы людям снились одинаковые сны? — удивился Вадим.

— Я думаю, это как-то связано с твоей раной.

Мы опять отправились в путь, думая каждый о своем. Спустя некоторое время перед нами открылось буйство ярких красок — везде, куда ни глянь, росли кусты малины, на которых поспели ягоды.

— Малинник! — обрадовался Вадик.

— Вот и перекусим, — улыбнулась я.

Мы уплетали ягоды за обе щеки. Малина была мелкая, но очень сладкая.

— Держись рядом, вдруг тут медведи. Они же тоже малинку любят, и, кажется, я видел одного!

— Ты серьезно? — настороженно оглянулась я.

Тихий смех шутника заставил меня повернуться к нему. Перед моим лицом возникла рука Вадика с очень крупной ягодой, он явно намеревался меня покормить.

— Сам сорвал.

— Не охотники? — лукаво улыбнулась я.

— Неа.

Я открыла рот, и он положил малину. Вкусно.

Он улыбнулся:

— Помнишь, я звал тебя на свидание?

— Да, помню. Уточек на озере