– Ты бы отказался от секса, если бы я предложила? Я думала, мужчины все время его хотят. – Итан так точно.

Его шипение становится громче.

– Ладно, Брайар. Хочешь знать, как будет происходить секс между нами? – Его хвост отпускает меня, забирая с собой восхитительное тепло, и Сол, убрав руку с моего плеча, кладет ее на спинку дивана. Я в растерянности, а потому следующие его слова бьют, словно удары молота. – Я не заинтересован в том, чтобы разорвать тебя на части, поэтому сорву зубами очаровательное платьице, которое ты наденешь, и буду вкушать тебя, пока ты не начнешь скакать на моем языке и молить о большем. А если буду особенно великодушен, дам тебе оба своих члена по очереди.

– Погоди, – шепчу я.

Он наклоняется, а его горячее дыхание колышет мои волосы.

– А потом наполню тебя до отказа, Брайар. Сколько ты сможешь в себя принять? Есть только один способ это выяснить.

Мое тело отключается, а разум все еще пытается осмыслить глубину его обещания. Я оказываюсь на ногах, хотя даже не помню, как решила встать.

– Какой же ты мудак. – Я выбегаю из комнаты, но недостаточно быстро, чтобы пропустить его слова, тихо сказанные вслед.

– Если ты полна решимости считать меня монстром, тогда я притворюсь монстром для тебя.

Только когда возвращаюсь в комнату с бешено колотящимся сердцем и тяжело дыша, то понимаю, что сейчас произошло. Я убежала. А он не погнался за мной.

Захлопываю дверь и не могу понять, на кого злюсь сильнее: на него или на себя. Я совершила грубую ошибку, очень грубую. Пришлось полагаться на Сола в том, что он вернет нас на безопасную территорию, ведь если бы он пофлиртовал немного и сохранил свое пьянящее тепло возле моего тела, то я могла позабыть о решимости держаться от него подальше и совершила бы что-то непростительное.

Виной всему оцепенение.

А может, мое любопытство.

Сажусь на край матраса и чертыхаюсь. Приятно прорычать слова, из-за которых в случае с Итаном я оказалась бы в опасности, поэтому повторяю их снова.

– Вот же зараза! – Я не знаю, о ком говорю: о Соле, Итане или, может, даже о себе. Встаю и провожу руками по волосам.

Не знаю, что со мной не так. Я веду себя не так, как обычно: осторожно и осмотрительно. Нет никакой осторожности и осмотрительности в том, чтобы дразнить Сола сексом, лишь бы узнать, что он будет делать. Ведь именно это я и собиралась сделать, когда задала вопрос.

Что ж. Теперь я знаю, как он поступит.

Меряю комнату шагами, но это мало помогает избавиться от адреналина, бушующего в организме. Должно быть, виной тому образы, которые возникают перед глазами. Образы того, как Сол острыми зубами разрывает на мне платье, бросает на землю и раздвигает ноги грубым, но осторожным движением. Его пасть настолько большая, что ему бы пришлось почти полностью обхватить меня ею, чтобы добраться языком до лона. Я содрогаюсь от вспышки чистого вожделения, которое едва не сбивает меня с ног.

Острые зубы, вонзившиеся в мою чувствительную кожу. Его язык на мне… во мне.

И снова тело берет верх, но на этот раз разум полностью согласен с этой мыслью. Снимаю платье и плюхаюсь на кровать. Среди одежды, предоставленной Алдис, не было нижнего белья, поэтому ничто не мешает ищущим пальцам, когда я опускаю руку по животу и развожу ноги.

Я так возбуждена. Боже, не могу поверить, как сильно я возбуждена.

И… два члена.

Я ввожу в себя два пальца. Лучше уж сосредоточиться на фантазии, потому что реальность не может быть так хороша, как твердит разум. Мне не нравился секс с Итаном. Нет никаких оснований думать, будто с Солом будет иначе. Однако сейчас это лишь фантазия, и в моем разуме ничто не может причинить мне боль.

Меня почти переполняет искушение двинуться дальше, сделать все быстро и скрытно. До этого момента я нечасто мастурбировала, потому что понимала: если меня поймают, для меня это добром не кончится. Такого рода вещи портят удовольствие, по крайней мере, мне.

А если бы Сол застукал меня?

Если бы он вошел сейчас в эту дверь и увидел меня с рукой, опущенной между ног? Что бы он сделал? Воспринял это как приглашение? Или, может, сел бы прямо в это кресло и стал смотреть.

Он такой сдержанный. Даже пробыв с ним так мало времени, я осознаю это. Не знаю, хватило ли бы мне храбрости побудить его прикоснуться ко мне, но это лишь фантазия. В моих мыслях он подходит и встает у подножия кровати. Опирается своим большим коленом на матрас и нависает надо мной. Чтобы…

Я набираю темп. Оргазм слишком близок, чтобы останавливаться, слишком силен, чтобы делать что-то, кроме как вынести его с низким стоном, который даже не думаю заглушать. Я всхлипываю и убираю пальцы от клитора. А сейчас нахлынет стыд, который испортит приятное чувство.

Вот только… этого не происходит.

Я смотрю в потолок, пока бешено колотящееся сердце, в конце концов, замедляется, а от томительного удовольствия тяжелеют веки. Возможно, здесь все и впрямь иначе. По крайней мере, в этом плане. Я натягиваю на себя одеяло и устраиваюсь в кровати.

Я могу признать (хотя бы самой себе), что была бы не прочь, если бы эта фантазия воплотилась в реальность.

Глава 9

Сол

Я упираюсь руками в стену и прижимаюсь лбом к двери. Твердость камня и дерева успокаивают, хотя желание барабанной дробью бурлит в крови. Я чую желание Брайар, ее потребность. Высовываю язык и ощущаю, как она намочила простыни в порыве удовольствия. У меня не такой острый слух, как у других видов в этом мире, но тихий стон облегчения Брайар останется запечатлен в моей душе до конца моих дней.

Я пришел извиниться. Я был слишком груб с ней. Она пережила травмирующие события и совсем меня не знает. Но вместо того, чтобы поощрить зарождающееся в ней любопытство, я напугал ее. Более того, ей не знаком этот мир, и она оказалась отрезана от всего, что связывало ее с родным миром.

Разве удивительно, что она делает все возможное, чтобы выжить? Чтобы обеспечить безопасность?

Но каждое ее слово твердило о том, с какой легкостью она отмахивалась от боли и переживаний… Меня это раздражает. Я не могу утверждать, будто знаю ее. Чтобы узнать кого-то, нужна целая жизнь, и даже тогда останутся неизведанные глубины. Несколько коротких дней, в течение которых я разыгрывал труса и игнорировал ее, мало способствовали тому, чтобы сократить пропасть между нами.

Возможно, именно