первый день менструации каждый месяц, но кулон будет служить десятилетиями.

Я рассматриваю символ, а потом смотрю ему в глаза.

– Что он делает?

– Пока ты его носишь, ты не забеременеешь. – Он сжимает мою ладонь вокруг кулона. – Ты пробыла здесь всего несколько дней, Брайар. Я понимаю, что моя честность не приветствуется, но я не стану лгать тебе о своих желаниях. – Он колеблется. – Однако я готов быть терпеливым.

С моих губ срывается сдавленный смешок.

– Если то, что ты говоришь об этом кулоне, правда, тогда зачем мне его снимать? Я могу спать с тобой на протяжении следующих семи лет, а потом вернуться домой, так и не родив ребенка, которого ты так сильно хочешь.

– Да. Можешь.

Я жду, но он лишь смотрит мне в глаза. Возможно, в этом кроется какой-то вызов, но я слишком потрясена, чтобы размышлять об этом.

– Как я могу проверить, что он действует?

– Если хочешь это подтвердить, спроси Раману. Им незачем тебе лгать.

Я уже готова возразить, что, конечно же, им есть зачем лгать, ведь ребенок – это часть сделки.

Но это не так.

В контракте лишь сказано, что у Сола будет возможность соблазнить меня, попытаться достичь своей цели, но нигде ни в одном из договоров не говорится, что я должна забеременеть или родить. А если это все же случится, ребенок останется в этом мире.

Сол говорит правду. Я уверена в этом, хотя едва ли доверяю себе достаточно, чтобы поверить ему. Я проведу здесь семь лет. С чего бы ему не счесть, что у него достаточно времени, чтобы убедить меня сделать то, что он хочет?

Остается вопрос: чего хочу я?

– Ладно, – медленно говорю я. – Я тебе верю.

– Носи его на шее. Пока цепочка остается неповрежденной, он будет работать.

Я послушно оборачиваю ее вокруг шеи. Она настолько длинная, что кулон повисает между грудей.

– Мне нужно сделать что-то особенное, кроме как пролить на него свою кровь?

– Нет.

Я поднимаю руку, внезапно почувствовав себя смелой и немножко дикой.

– Не одолжишь мне свой клык?

Он замирает, и мое сердце трепещет в ответ. Желание убежать от этого отъявленного хищника почти нестерпимо, но отчего-то мои реакции «бей или беги» переплетаются с каким-то стремительным, горячим чувством. Я не дам ему то, чего он хочет, но, возможно, мы могли бы пойти на компромисс. Он хочет меня. Не скрывая этого.

А я? Я тоже его хочу.

Никогда не считала себя безрассудной, но как еще меня можно назвать, когда Сол открывает рот? У него длинные зубы, почти в половину длины моих пальцев, и ужасно острые. Язык у него раздвоенный. У меня возникает странное желание погладить его, но ограничиваюсь тем, что подношу руку к его рту и прижимаю подушечку большого пальца к одному из зубов. Даже зная, чего следует ожидать, все равно не могу сдержать резкий вдох от болезненного укола.

Не теряя времени, вынимаю палец и прижимаю его к кулону. Тот вспыхивает ярким зеленым светом, и я ощущаю ответное тянущее чувство внизу живота. Кто знает, возможно, сейчас я вдвое увеличила свою плодовитость… но я так не думаю.

И все же мне требуется куда больше храбрости (или безрассудства), чтобы сказать:

– А что, если мы попробуем? Я имею в виду секс.

Гребень Сола расширяется, но в остальном он неподвижен.

– Ты так говоришь, потому что сама этого хочешь или потому что убегаешь от чего-то в своей голове?

– А это имеет значение?

– Должно иметь. – Он медленно встает на ноги и протягивает мне руку. – Но я хочу тебя, Брайар. Не стану делать вид, будто это не так.

Я опускаю свою ладонь в его и тихо вскрикиваю, когда он стаскивает меня с кресла в свои объятья. Он такой теплый, что я слегка постанываю. Сол сажает меня на стол и обхватывает затылок массивной рукой. У меня возникает истерическая мысль, что он мог бы раздавить мой череп, как дыню, но он держит нежно, хоть и крепко.

– Ты уверена?

Нет.

– Да.

Благослови его, он верит мне на слово.

– Я куплю тебе другое платье.

Едва успеваю осмыслить его слова, как он начинает действовать.

Разрывает платье одним взмахом когтей. Ткань расходится и падает по обеим сторонам тела, полностью обнажая. Я даже не успела напрячься.

Сол долго рассматривает меня, а потом встречается взглядом.

– Скажи «стоп», если будет слишком.

Я не вполне уверена, что моего «стоп» будет достаточно, чтобы в самом деле его остановить, но едва могу думать из-за хватки его горячей руки на затылке и теплого ветерка, который ласкает обнажившуюся кожу.

– Хорошо, – лепечу я.

Он высовывает раздвоенный язык и ласкает мою нижнюю губу. Я открываюсь ему. Мне даже в голову не приходит не делать этого. Его язык поглаживает мой. Это не совсем поцелуй в привычном понимании, но едва ли наши челюсти для этого подходят. Но не успеваю я задуматься, как это неловко, он наклоняет меня и облизывает мое горло чувственными движениями языка, которые вызывают дрожь.

Сол останавливается у груди и утыкается носом, как кошка, которая метит хозяина. А потом его язык касается сосков, удивительно проворно потягивая и играя с ними. Каждое усилие отзывается в нижней части моего тела.

Я… не знаю, как это воспринимать.

Честно говоря, я ожидала, что он поспешит взять меня как можно скорее. Я так сильно его хочу, что не боюсь неизбежной боли, которая возникнет при такой спешке. По крайней мере, тогда я выясню, близка ли реальность к фантазиям.

– Сол, прошу!

– Не торопи меня, – тихо говорит он, овевая мою кожу горячим дыханием.

Раздается тихий щелчок, и его когти втягиваются. Я смотрю в изумлении.

– Я не знала, что они так могут.

Сол не отвечает, а только встает на колени перед столом и широко разводит мои бедра. Я так сильно потрясена, что могу только дрожать, когда он медленно вводит в меня палец, будто испытывая. Вид… я не знаю, куда смотреть. Мне кажется слишком личным наблюдать, как большой зеленый палец проникает в меня. Смотреть на его лицо, на то, как внимательно он за мной наблюдает, еще хуже.

Я трусиха.

Закрываю глаза.

Без отвлекающих зрительных образов ощущения становятся еще сильнее. Он не причиняет боль, но не могу отрицать, какой наполненной ощущаю себя от одного его пальца. Если бы он взял меня поспешно, то разорвал бы на части. Тело пульсирует от этой мысли. Не знаю, почему меня это возбуждает. Какая-то бессмыслица. Я ненавижу боль. С чего мне так ее жаждать?

Сол вынимает палец, и я открываю глаза, невольно издав звук в знак возражения. Он хватает меня за бедра