– Если его партнер по бизнесу на самом деле виновен, то почему признался Лоренцо? – поинтересовалась Меган.

– Я не знаю. – Эмма смотрела на фотографию седоволосого мужчины, примерно лет шестидесяти, лицо в морщинах. – Но если они отпустили Лоренцо…

– Им пришлось, раз у них был другой подозреваемый.

– Я не знаю, так ли это просто на самом деле. – Эмма потерла лоб, чувствуя подступающую головную боль. Из боковой комнаты она услышала вопль Райана и стук игрушек. – Мне надо проверить детей. Я позже подумаю о том, что мне делать…

– Тебе следует проконсультироваться у юриста.

Эмма вздрогнула от этой мысли. Но что делать, если по-другому решить этот вопрос не получится? Подвергать Аву опасности?

А вдруг он на самом деле невиновен… но как он мог не знать о деятельности своего партнера? И почему он признался?

Она устало вздохнула. Были только вопросы и ни одного ответа.

– Может, он просто хочет видеть Аву иногда? – больше пытаясь убедить себя, а не сестру, сказала Эмма.

– Ты должна быть готова. Эмма, человек…

– Мы не знаем, какой он.

– Ты действительно сомневаешься?..

– Я сказала, я не знаю. Я поговорю с адвокатом. Просто… на всякий случай.

Ава и Райан заплакали, и Эмма взяла дочь на руки, отвлекая ее книжками, пока Меган пыталась найти в Интернете подходящего юриста.

Эмма нервно пригладила волосы и одернула юбку, прежде чем войти в ресторан, где она встречалась с Лоренцо. Прошло уже три дня с тех пор, как она увидела его в доме своей сестры. И Эмма стала надеяться, что он решил отступить, но эта надежда была ложной.

Два дня назад она говорила с адвокатом, и он сказал, что раз обвинения были сняты, у Лоренцо есть законное право видеться с дочерью. Доступ может быть ограничен или запрещен, если суд решит, что для ее дочери есть хоть какая-то угроза. Но этого добиться нелегко.

Лоренцо позвонил на следующий день, и сердце Эммы подпрыгнуло от звука его голоса. Они назначили встречу в обеденное время, в местном ресторане. Эмма понятия не имела, чего она ждет от этой встречи.

Интерьер ресторана был выполнен в сдержанных тонах. Мерцали свечи над белоснежными скатертями, все казалось таким романтичным. Но Эмма решила, что независимо от того, что они решат относительно Авы, романтики в их отношениях точно больше не будет.

Она назвала свое имя метрдотелю, и он указал ей на столик в задней, приватной части. Лоренцо уже был там, и он встал, когда она подошла. Он был одет в белую рубашку и серые брюки, и казалось, он обладает таким магнетизмом, как никакой другой мужчина в ресторане.

Эмма села напротив него и положила салфетку себе на колени, а Лоренцо откинулся на стуле и, казалось, занял собой все место. Почему стало так трудно дышать?

– Спасибо, что пришла, – сказал он.

Эмма сделала глубокий вдох, наполняя свои легкие воздухом.

– А разве у меня был выбор?

Он сжал губы, и Эмма могла чувствовать напряжение между ними.

– Это не обязательно должно быть неприятным, Эмма.

– А как? – Она хотела оставаться спокойной на этой встрече, но ее самообладание дало трещину, обна жая ее страхи и неуверенность. – Я здесь, чтобы обсудить, как человек, причастный к мафии, будет участвовать в жизни моей дочери.

– Нашей дочери, – перебил ее Лоренцо напряженным голосом. – Она и моя дочь. Никогда не забывай об этом.

– К сожалению, я не смогу.

Он откинулся на спинку стула.

– Ты меня ненавидишь?

Эмма смущенно посмотрела на него.

– Судя по всему, ты ненавидишь меня, – продолжал он.

– Я… – Она искала слова, его вопрос выбил ее из колеи. – Я не ненавижу тебя, – сказала она наконец, – я вообще ничего не чувствую к тебе. – На самом деле ее слова были ложью, она определенно что-то испытывала к нему. – Но я люблю свою дочь, – продолжила она дрожащим голосом. – И хочу защитить ее.

– Ты думаешь, я этого не хочу?

– Я не знаю, что думать о тебе, Лоренцо, не знаю, во что верить.

– Как насчет верить правде?

– Какой? – Ее голос стал громче. – Полтора года назад ты признался во всех тех грязных преступлениях. Неделю назад твой партнер по бизнесу был признан виновным в тех же преступлениях благодаря новым доказательствам, так чему мне верить? Как мне доверять тебе?

Лоренцо глубоко вздохнул.

– Я не… Ты не должна доверять никому в этом мире. Эту истину я четко усвоил.

– Почему ты признал вину, если был невиновен?

Он отвел взгляд.

– Потому что была масса доказательств, чтобы меня могли осудить.

– Как?

– Слушай, я не хочу обсуждать это сейчас. Я оставил эту жизнь в прошлом.

– И я должна просто принять это?

Лоренцо наклонился вперед, его глаза сверкнули.

– Эмма, ты действительно думаешь, что я причиню боль собственному ребенку? Представляю для нее угрозу?

Эмма прикусила губу. Она не думала так, но все еще боялась, не желая впускать его в жизнь дочери. И вдруг она поняла: дело не только в его возможных криминальных связях. Она не хотела впускать его в их жизнь из-за того влияния, которое он на нее оказывал.

Лоренцо откинулся на стуле.

– Я уехал из Италии навсегда и разорвал все связи с «Кавелли интерпрайз». Бертрано Рагусо находится в тюрьме за преступления, которые он совершил. Это все, что тебе нужно знать.

– Почему Нью-Йорк? – спросила Эмма.

Подошел официант, чтобы принять заказ, и Эмма невидящим взглядом смотрела в меню. Аппетита не было совсем. Она выбрала какое-то блюдо из курицы, Лоренцо тоже сделал заказ, и они снова остались одни.

– Я хотел начать новую жизнь. «Кавелли интерпрайз» не имеет холдингов в Америке.

– А что случилось с «Кавелли интерпрайз»?

– Его активы перешли правительству. Все заморожено, пока продолжается расследование.

– Хотя есть доказательства?..

– Бертрано утверждает, что невиновен. Хотя доказательства неопровержимы. – Губы Лоренцо искривились. – Скорее всего, компания будет ликвидирована, а оставшиеся активы распределят между акционерами. – Он говорил так, будто ему это было безразлично.

– Ты был близок с ним? С Рагусо?

Лоренцо колебался и, положив руки на стол, кивнул:

– Немного.

– И ты думаешь, это сделал он?

– Я это знаю. – Он поерзал на стуле. – Пока я был в тюрьме, моя служба безопасности провела расследование и обнаружила доказательства его вины.