Джека Клементса и работал над комедийным материалом в духе Дейва Гарднера для своего выступления, «когда зазвонил телефон, и это оказался Элвис. Он сказал: «Клиф, у меня скоро будет двухнедельное увольнение в Париж». Я даже не спросил его, как он или что — нибудь такое, а просто сказал: «Элвис, я еду».

Но не так быстро, чтобы ему действительно пришлось ехать с ним в Париж. Билеты на самолет обеспечивал Элвис, и Клиф умудрился оставаться в воздухе довольно длительное время, делая остановки в Мемфисе, Нью — Йорке, Лондоне и еще в одном или двух пунктах по пути следования, прежде чем наконец добрался в начале июня до Германии. Но и тут он вскоре умчался в другое место, после того как его познакомили с летчиком по имени Керри Грант, который был помощником управляющего и занимался постановкой эстрадного шоу в клубе «Игл» в Висбадене — крупнейшем клубе и культурно — развлекательном центре американских военно — воздушных сил в Европе.

Грант впервые встретился с Ламаром, Верноном и Элизабет за месяц до этого, когда они присутствовали на эстрадном представлении в Гиссене, устроенном в пользу детей с физическими увечьями, на котором он выступал в роли ведущего. Он сразу же подружился с Ламаром, и в ответ на приглашение посетить клуб «Игл» Ламар в свою очередь пригласил Керри и его жену Кэрол приехать как — нибудь в Бад — Наухайм, когда Элвис вернется с маневров. По случайному совпадению тот воскресный день, когда Керри заехал за Ламаром, чтобы отвезти его в свой клуб, оказался днем прибытия Клифа, и Рекс отметил почти мгновенную реакцию со стороны Клифа на новость о том, что Керри тоже занимается шоу — бизнесом. Спустя каких — нибудь несколько дней Клиф уехал в Висбаден, сперва зарезервировав себе место в клубе «Игл», и он вместе с «Фольксвагеном», который он позаимствовал для поездки, некоторое время был в отсутствии. Вот поэтому в Париж пришлось ехать Рексу, а не Клифу.

В эту поездку отправились Элвис, Ламар, Чарли и Рекс. Сначала они сделали остановку в Мюнхене, где они снова посетили «Мулен Руж», а Элвис сфотографировался с Марианной — стриптизершей, которая показала номер, как восторженно сообщали телеграфные агентства, не имея на себе «ничего, кроме стандартных размеров пластинки Элвиса». Затем, проведя здесь две ночи, они отправились в персональном вагоне поезда в Париж, где 16 июня их встретил совладелец компании «Хилл энд Рейндж» Джин Абербах — эмигрант из Вены, который со своим братом Джулианом одним из первых начал работать в сфере издания музыки кантри — энд — вестерн, пока судьба — в лице Полковника Паркера — не свела их с Элвисом Пресли.

Джин был готов позаботиться обо всем на свете. Он забронировал для всей компании номера в шикарном отеле «Прэнс де Галль» («Принц Уэльский»): они поселятся в номере люкс на верхнем этаже с прекрасной панорамой на Елисейские поля и Триумфальную арку, а он будет жить дальше по коридору. Кроме того, к их услугам были Фредди Бинсток, двоюродный брат Абербахов и главный представитель издательской компании на сеансах звукозаписи, а также Бен Старр, адвокат «Хилл энд Рейндж», знакомый Элвису еще по первым его контрактам с RCA. Куда бы ни захотел он пойти с парнями, чем бы он ни захотел заняться — все был способен устроить Абербах, искушенный и светский сорокавосьмилетний холостяк, имевший со своим братом апартаменты и офисы по всему миру; он с Фредди и Беном находится здесь для того, чтобы мальчики весело провели время. Они, разумеется, привезли привет от Полковника, который сожалел, что не может приехать сам, и от Хэла Уоллиса, с которым Джин и его брат уже работали над предстоящей художественной картиной, теперь переименованной в «G. I. Blues» («Солдатский блюз»), и который, как знал Элвис, скоро сам приедет в Германию для съемок антуража и армейских сцен. Если им хочется посмотреть город, если они желают осмотреть достопримечательности под руководством гида, им нужно только сказать.

Рекс и Ламар были достаточно любознательными, но Элвиса интересовала только жизнь после наступления темноты, поэтому договорились, что они пойдут в тот вечер в «Лидо». После короткой пресс — конференции, на которой он держался с привычным апломбом («Под объективами фотокамер он, казалось, превратился в другого человека», — отмечал Рекс, который до этого ни разу не видел своего друга в подобной обстановке), Элвис решил испытать пресловутую утонченность Парижа. Тут, заверили его журналисты, им не будет докучать вульгарная толпа; он может выходить на улицу без страха быть узнанным, не говоря уже о том, чтобы подвергнуться приставаниям. Эксперимент продлился около десяти минут. Столько времени потребовалось для того, чтобы вокруг них в уличном кафе на тротуаре — в каких — нибудь нескольких кварталах от отеля — собралась толпа из двухсот человек. Только через час с лишним они смогли вернуться назад в отель, и, в то время как Рекс и Ламар все — таки воспользовались предложением Джина показать им город, Элвис впредь придерживался своего первоначального решения.

Ночи были совсем другое дело. «Лидо» был вторым Лас — Вегасом, только более распутным, и с этой ночи их жизнь пошла практически по заведенному порядку. Они просыпались далеко за полдень, чтобы съесть в 8 часов вечера свой не то завтрак, не то ужин. Затем спешили на первое представление в «Карусель» или «Фоли Бержер», а оттуда перемещались в «Лидо», в котором кордебалет — «Красотки в синем» — состоял сплошь из статных английских девушек, жаждавших познакомиться с Элвисом Пресли. После того как «Лидо» закрывался, они переезжали в «Ле Бантю» — ночной клуб, открывавшийся не раньше 4 часов утра, — захватывая с собой столько «Красоток в синем», сколько изъявляло желание отправиться с ними. В конце вечера Элвис отбирал себе самую лучшую среди всех девушек, оставляя остальных на выбор Рексу, Чарли и Ламару. В одну памятную ночь весь кордебалет вернулся с ними в их номер, и вся компания еще спала в 9.30 на следующий вечер, когда раздался телефонный звонок. Звонил менеджер «Лидо», который заявил Ламару, что он хотел бы начать первое представление. Ламар ответил, что пусть начинает, и повесил трубку, забыв и думать об этом. Через мгновение телефон зазвонил снова, и Ламар снова услышал то же самое.

«Ламар рассвирепел, — вспоминал потешавшийся Рекс, — и на этот раз… сказал менеджеру «Лидо»… чтобы он оставил их в покое. После чего менеджер заявил Ламару, что не может начать представление, так как весь его кордебалет находится у нас