почти сразу сдвинулась к краю кровати, аккуратно обнимая Мактара со спины и под действием какого-то животного порыва прикусывая тонкую кожу у основания шеи, там, где особенно явно выступал позвонок. На краю зрения мелькнуло что-то странное.

— Я такого не помню…

— А ты мою шею и не разглядывала, — буркнул он, невольно накрывая рукой отметину.

— Ожог свежий, ты думаешь, я не различу? Убери руку, дай посмотреть…

Жрец неохотно уступил, показывая сплетение линий, в котором угадывалось слово “наследство”. Альхэ аккуратно провела пальцами по покрасневшим краям, немного унимая боль этим прикосновением. Зашипела сквозь зубы:

— Кто?

— Ты не поверишь, — смешок вышел нервным, почти нездоровым. — Я потом тебе расскажу, хорошо?

Какое-то животное чутье заставило Альхэ кивнуть, когда она уже была готова надавить на Мактара, лишь бы тот рассказал. Но она отступила, снова прижимаясь щекой к мягкой коже и прикрывая глаза. Преобразовательница мягко скользила ладонями по бокам, ощущая выступающие ребра, на чуть более долгое мгновение задерживая ладонь на груди, когда улавливала удар сердца. Пульс у Мактара был чаще ее собственного, а сейчас, когда тот был далеко не спокоен, и вовсе казался частым как у кролика.

Кто бы не “облагородил” шею жреца клеймом — она его найдет. Недовольный зверь внутри, так похожий на гончую химеру, раздраженно заурчал, показывая ядовитые клыки. Свою территорию это хищное чудовище охраняло ревностно и успела признать Мактара “своим” за такой короткий срок.

Жрец вздрогнул, когда Альхэ привстала и мягко, лениво и даже как-то сонно коснулась губами виска. Он закусил губу, но все-таки нашел в себе силы повернуться к Анктар лицом. Глаза у той резко напоминали внимательный взгляд статуи Безымянной, настолько сильно, что он наверняка посерел, не понимая, как мог раньше не замечать этого сходства. А с учетом сходства дочери и матери… кажется, ему все-таки нужно поговорить с Рейтой Анктар. Хотя бы попытаться.

— Ты еще не восстановилась до конца, спи дальше.

— Не хочу. Выспалась на год вперед. Иди ко мне… Просто побудь со мной. Допрашивать не буду, — попыталась разрядить она обстановку шутливым тоном последней фразы.

Не сказать, что подействовало так, как было задумано, но тугой узел в груди чуть ослаб. Он расскажет ей о случившемся, но чуть позже. Когда сам решит, как к этому относиться. Альхэ отползла к стене, лениво стягивая с себя мешающуюся одежду, ей и так было жарко в тесной спальне, согретой магическим огнем, а теперь под боком должен был оказаться и вечно горячий Мактар. Жрец усилием воли заставил себя следить исключительно за белыми шестипалыми ладонями, иногда соскальзывая взглядом на запястья, уже немного натертые тяжелыми ограничителями. Увы, этой пакости нужен был контакт с голой кожей, так что даже думать не хотелось о том, какие следы от них останутся.

Альхэ отбросила вещи на изножье кровати, распуская заплетенные волосы и Мактар понял, что в них уменьшилось количество белых прядей. Она снова вернула себе контроль, да и при том отвратительно маленьком количестве силы, которое он мог ей оставить, это не удивительно. Аль устроилась на боку, рассматривая замершего Мактара в упор. Узкие запястья странно контрастировали с достаточно широкими плечами, все-таки их владелица регулярно имела дело с достаточно мощной живностью и часто прекрасно справлялась голой силой. Возможно, будь у Альхэ в основном талант не к химерологии, а к алхимии или менталистике, то она бы сформировалась более тонкой, совсем прозрачной, вроде той же Райтаны Дженталь. Но Альхэ Анктар скорее походила на породистую лошадь или на крупного хищника, даже скорее на последнего. Совершенно наглого и бесстыжего.

— Что? — только сейчас он понял, что та просто в такой позе вытаскивала из-под себя одеяло, и встряхнул головой, отбрасывая ненужные мысли. — Тебе явно нужно отдохнуть. Ложись.

Жрец покорно устроился под одеялом. Раз уж в его пантеоне внезапно появилось еще одно божество, как он может отвергнуть его волю? Мактар дернул уголком губ: как ему сказали? Влечение к чистокровным? Что же терялось при разбавлении крови? Ответ он обязательно найдет. А пока можно просто устроиться под боком, подставляя плечи под мягкие прикосновения. Такая Альхэ была непривычной, в эти дни он больше наблюдал ядовитую, всегда готовую к атаке, больше похожую на змею преобразовательницу. А сейчас, в лучших традициях мифов смертных, младшее поколение небожителей казалось более мягким и понимающим, словно сглаживающим у почитателей впечатление от своих суровых предков. Сама Аль-то может этого и не понимала, но для жреца это стало неожиданно очевидным.

Мактар все-таки нашёл удобную позу и прикрыл глаза, едва скользя пальцами по спине Альхэ. Та наверняка улыбалась, зарываясь пальцами в остриженные волосы. То, что жрец отмахнул половину длины, она поняла не сразу, не обратила внимания. Анктар чуть приподняла голову, оценивая изменения, и внезапно широко улыбнулась. В жрец все же уснул, утомлённые нервным днем. Альхэ аккуратно сменила позу и дотянулась до книги на столе. Руки сами гладил Мактара по голове словно большого кота.

4

— Ты удивительно спокоен, — Менху подкрался к замершему у окна Антару.

Вид на храм открывался превосходный, но даже преобразовательское зрение не могла различить, что происходит за цветным стеклом, так что менталисту оставалось только строить домыслы. Но на замечание алхимика он все же ответил:

— Я всегда спокоен.

— Давай честно. Я знаю тебя немногим хуже родного брата, все-таки воспитательные затрещины вы мне отвешивали вдвоем. И я прекрасно различаю твое настоящее спокойствие и твой потрясающий самоконтроль. Сейчас ты по-настоящему спокоен. Ты настолько доверяешь этом жрецу?

Менталист неопределенно пожал плечами. Понял, что от ответа увильнуть ему не удастся, так что кивнул, мол, да, настолько доверяю. Звучало странно, но ему действительно было проще поверить чужаку, мысли которого он не мог прочесть, чем тому же Эттеру, разум которого был для Антара открытой книгой. К тому же, он единственный из своего поколения еще помнил жрецов на Севере, да и в мысли старших он иногда заглядывал, ему было с чем сравнивать. И он прекрасно видел, какими глазами Мактар смотрел на Альхэ, особенно после охоты. Сам жрец этого может и не осознавал, но для него Аль стала тем самым “Маленьким прекрасным чудовищем”, так что Мактару можно было только сочувствовать.

— Мне его даже жаль.

— Ты настолько не видишь в нем конкурента?

— Как ты сказал? “Давай честно”? Так вот, давай честно, Менху, преобразователи — собственники, склонные к самообману, и не более. Мы любить не умеем. А я не склонен лгать себе — я и в своих мыслях прекрасно разбираюсь. Мы с