с Бергеном в Норвегии, пивоварня располагалась рядом с кухней и имела с ней смежную дверь. Это был не единственный монастырь с таким расположением пивоварни. В Вадстене в Швеции около 1380 года епископ приказал, чтобы пекарню объединили со старой пивоварней. Таким образом, план монастыря Санкт-Галлен был актуален и в Скандинавии[75]. В женских монастырях, очевидно, это тоже было распространено. Некоторые женские монастыри славились своим легким пивом. Одна настоятельница оказалась столь благочестивой, что пиво, сваренное под ее руководством, чудесным образом превратилось в вино[76]. Когда около 1100 года возник орден цистерцианцев, монахи были слишком бедны, чтобы пить вино, разрешенное Уставом святого Бенедикта, и поэтому они вынуждены были довольствоваться пивом или просто водой. В XIII веке в Клерво, одном из самых выдающихся цистерцианских аббатств, было множество виноградников, так что производство вина здесь возросло, но пивоварение и пивоварни не исчезли. Постановления Аахенского синода, которые распространялись не на монахов, а на каноников, были изменены вскоре после 1000 года, чтобы сделать жизнь его последователей более похожей на жизнь дворян и менее похожей на жизнь монахов. Их составители допускали употребление пива лишь в случае, если вино было в дефиците. Вазо, епископ Льежа, живший в начале XI века, был человеком очень набожным. Одним из проявлений его аскетизма и стремления к самосовершенствованию было то, что во время Великого поста вместо вина он пил только пиво и воду[77]. Служители церкви раннего Средневековья, как в монастырях, так за их стенами, возможно, и предпочитали вино, но в основном пили пиво.

Грюйт

Верным свидетельством связи монахов Каролингской империи с пивоварением являются записи о дарении монастырям права на использование грюйта. На протяжении раннего и Высокого Средневековья на всем северо-западе Европы власти контролировали использование этой популярнейшей добавки для эля. Грюйт использовали в Нижних Землях, долине нижнего Рейна, Скандинавии и даже на севере Франции. Употребление этого слова в разных формах можно проследить по всему западному побережью Европы — от Байоны на Бискайском заливе до Гданьска в Польше[78]. Точное происхождение слова «грюйт» и его первое упоминание остаются загадкой. Уже в IX веке власти, по-видимому, играли ключевую роль в закреплении за грюйтом статуса главной добавки в пиво, сваренное в монастырях или других религиозных учреждениях. Вместе с расширением империи власти также увеличили свои налоговые полномочия и нашли способ получать прибыль от любителей пива. Доходы властей стали зависеть от особой технологии, которая доминировала в пивоварении около 1000 года: она упрощала процесс взимания налогов, что делало ее предпочтительной для властей.

Точный состав грюйта тоже остается под вопросом. Даже в начале IX века не было единого мнения на этот счет. К 1800 году грюйт почти полностью перестал употребляться, сохранились лишь разрозненные сведения о составе. Эта путаница частично связана с самой технологией пивоварения. В раннее и Высокое Средневековье, вместо того чтобы затирать солод в одном чане, а затем сливать и кипятить его в другом, все процессы производили в одной и той же емкости. Воду и солод вливали в чан и варили с теми добавками, которые пивовар считал необходимыми. После этого полученную жидкость разливали в деревянные корыта или бочки и оставляли бродить[79]. Поскольку солод засыпался сразу в бродильный чан, можно предположить, что добавки замешивались с зерном как раз перед этим. Сохранившиеся документы указывают на то, что грюйт был связан с зерновыми. Гипотеза о раздельных процессах затирания и варки — одна из причин неопределенности в отношении того, что же представлял из себя грюйт. Пространный характер средневековых определений лишь усложняет задачу, как и то, что официальные документы создавались людьми, далекими от искусства пивоварения. Грюйт имел множество разных названий как на латыни, так и на других языках. Обычно использовался латинский термин materia или его вариации: maceria, magaria, maiera. Грюйт также называли scrutum или fermentum. В Скандинавии добавка носила название pors, в Вестфалии — porsche. Около 999 года в германоязычных областях стали использовать слово grut. Документы отчетливо показывают, что каким бы названием ни наделяли грюйт, его функции везде были одинаковыми: придание пиву вкуса и увеличение сроков сохранности[80].

Судя по всему, грюйт — это смесь сушеных трав, включающих в себя болотный багульник, но основным ингредиентом была восковница. Восковницу (miricia gale) не следует путать с миртом (mirtus), она куда ближе к кипрею. Восковница растет кустами-кочками и может достигать полутора метров в длину. Период ее цветения наступает поздней весной или летом. Лучше всего она растет на болотистой почве, поэтому часто можно ее обнаружить на берегу реки или неподалеку от нее. Собрать листья восковницы, высушить их и измельчить для добавления в пиво не составляло труда. Грюйт придавал пиву уникальный вкус, запах и защищал от порчи. Указ 1068 года использовал слово pigmentum в качестве синонима добавки, что может свидетельствовать о том, что грюйт также придавал пиву и цвет[81]. Этот и другие документы с юга Нижних Земель показывают, что пивовары считали залогом сохранения качества напитка добавление грюйта, что, в свою очередь, делало добавку ценной и стоящей своих денег.

Свидетельства из сельской местности, как и городские, указывают на то, что, помимо восковницы и багульника болотного, в грюйт добавляли и другие растения, например лавровые листья, а также смолу неизвестного растения, называвшегося serpentien. Восковница не делала пиво более опьяняющим, смесь трав также не имела наркотического эффекта, хотя некоторые в это верили. Грюйт отличал характерный резкий вкус[82]. Восковницу — горький и вяжущий. Эти особенности позволяли использовать ее и в дублении кожи. Во Франции это растение пользовалось популярностью в качестве средства для прерывания беременности, а в Китае его добавляли в чай для улучшения пищеварения. Нет никаких сомнений в том, что пиво с грюйтом имело сильный и уникальный вкус.

Грюйт — не единственное, что добавляли в эль. Для того чтобы наделить напиток особым ароматом или иными качествами, и в деревнях, и в монастырях во время кипячения сусла в него добавляли множество растений. Виды добавок менялись в зависимости от местных условий и доступности ингредиентов. Некоторые из них были впоследствии исключены из рецептов как негативно сказывающиеся на здоровье, другие оказались по-настоящему ядовитыми. Вероятно, где-то эль варили и безо всяких добавок, но говорить об этом следует скорее как об исключении. В Германии обычно использовали имбирь, анис и тмин; лавр, душица, мята, шалфей и желуди время от времени дополняли грюйт[83]. В Норвегии в солод традиционно добавляли кипящий отвар можжевельника, могли использовать ольховые или можжевеловые ветви и прутья, чтобы делать сита для фильтрации сусла. Пивовары использовали ольху не только для придания вкуса элю, но и, как тогда считалось, для увеличения срока его хранения. В Нижних Землях, в городе