— Лексус! — позвала я ласково. — Ну же, не прячься. Хочешь яблочко? У меня есть вкусное, сочное яблочко как раз для хороших осликов. Ты же хороший ослик?

— Ему надо палкой по хребту, а не яблочко, — сказал судья, догоняя меня и ухитряясь почесывать ляжку на ходу.

— Это вы присоветовали мне купить осла, — заметила я.

— Осла, но не бешеного черта, — огрызнулся Рейвен. — И где его сейчас искать, по-вашему? Ночью, в лесу, возле Гиблого озера!

— Вообще-то, это вы его напугали, пообещав утопить, — напомнила я. — Это от вас он… Как вы сказали? Гиблое озеро? Теперь оно называется так?

Что ж, после всех утопленников, этому озеру вполне соответствует такое название. Не слишком приятно быть мельничихой с Гиблого озера, но против фактов не пойдешь…

— Оно давно так называлось, — буркнул судья. — Вы умудрились попасть в удивительно милое место, если что.

Я бы с удовольствием ответила — в какое место, по моему мнению, я попала, но сейчас важнее было найти осла и выяснить побольше про Гибельное озеро. Потому что тогда получается, что госпожа Анна не зря интересовалась именно озером.

— Лексус где-то залёг, — сказала я, взяв судью за руку. — Пойдёмте справа налево, где-нибудь на него наткнёмся…

— Затея — не очень чтобы так, — тут же откликнулся он, покрепче сжимая мою руку. — Но я готов пойти с вами куда угодно.

— Вот и хорошо, — кокетливо улыбнулась я, — а что там насчет Гиблого озера? Разве это — не Тихий Омут?

— Тихий, Тихий, — проворчал он, первым углубляясь в лес и ведя меня за собой. — Только всем известно, кто водится в тихих омутах.

— Моргелюты, — подсказала я ему. — Но только вряд ли они будут кого-то топить. Им нужен только хлеб, покойники ни к чему.

— Это они вам сказали? — хмыкнул судья. — Милые водяные черти?

— Не придирайтесь к словам, — сказала я строго. — Лучше расскажите, что знаете об этом озере.

— Что это оно вас так заинтересовало?

— В моем мире его называют Озером Пвилла, — мне по-прежнему не хотелось упоминать про бывшую жену Рейвена, особенно когда он вот так держал меня за руку и вел за собой, отыскивая моего упрямого осла. — По легенде, король Пвилл взял в жены женщину из потустороннего мира, а сегодня я услышала, что кто-то верит, что на дне озера — вход в преисподнюю…

— И что так переполошились? А, ну да. Вы же тоже, кажется, оттуда?

— Очень смешно, — сказала я почти трагично. — Замечательная шутка.

— Ладно, не злитесь, хозяйка, — примирительно сказал он. — Я не слышал ничего про преисподнюю и двери между мирами, но когда Бриско поселился здесь, деревенские говорили, что это не к добру. Вас не удивило, что графский мельник обосновался в другом месте? Хотя здесь и берег ровнее, и протока есть. Отличное место для мельницы, но что-то господин Закхей не торопится сюда перебираться.

— Чего же он опасается? — навострила я уши. — Узнал про моргелютов?

— Может и узнал, но я слышал кое-что другое от местных. Якобы это озеро исполняет заветные желания…

Госпожа Анна говорила об этом же. Её подруга, якобы, получила в мужья того, о ком мечтала, и сама бывшая жена судьи приехала в Тихий Омут за исполнением желаний…

— …но берёт за это очень дорогую цену, — закончил Рейвен фразу.

— Дорогую цену? Что-то вроде продажи души?

— Что-то вроде, — подтвердил он. — И я убедился в этом на собственном опыте.

— Это как? — опешила я.

Судья остановился и повернулся ко мне, не выпуская мою руку из своей. Сумерки вокруг нас сгущались, пахло осенней листвой и травой, нагретой за день солнцем, в небе высыпали первые звезды, и всё было бы очень романтично, если бы не разговоры о продаже душ.

— Когда я увидел мертвую Эдит, — сказал судья и осторожно обнял меня за талию, притягивая к себе, — и поехал к мельнице, а потом увидел Жонкелию, плачущую на берегу, то подумал: лучше бы вместо утопленницы в этом озере плавала женщина — живая, красивая и… голая. И появились вы.

— Ничего себе, желаньице… — протянула я, переваривая то, что услышала.

— Появились вы, и я этому очень рад, — повторил Рейвен и наклонился с явным намерением продолжить мастер-класс по поцелуям, но я уперлась ладонью ему в грудь.

Вот нашел время для нежностей! Сам загадал у Гиблого озера голую женщину, мой осёл пропал, зима, между прочим, на носу!..

Подождите, ваша честь, — я уставилась на звездочки небесные, соображая, что к чему, и постепенно кусочки мозаики начали складываться в одно целое. — Жонкелия говорила, что сидела на берегу и звала Эдит, хотела, чтобы она вернулась живой. Моргелюты хотели вернуть Эдит, чтобы их кормили хлебом, а вы мечтали о… я, вообще, в шоке, от вас, мужчина. Нашли, о чем мечтать при исполнении…

— Над своими желаниями никто не властен, — ввернул без зазрения совести этот развратник, не выпуская меня из кольца рук.

— Но все три желания сбылись, — перебила я его, не собираясь пока вникать в его желания. — Даже четыре, если считать моё. Я не хотела тонуть, и тоже находилась возле озера… Вернее, в озере… Получается, озеро исполнило желания всех…

— Это могло быть просто совпадением.

— Не слишком ли много совпадений? — не поверила я. — Возможно, дело и правда в озере. Но о чем желали Римсби, кузнец и сама Эдит? Ведь не о том, чтобы утонуть!

— Ну, наш добрый кузнец мечтал всадить вам пулю между глаз.

Я посмотрела на судью укоризненно. Вот что он такое болтает? То нежности не к месту, то суровости. Вечно у этих мужчин нет золотой середины.

— Ищем осла, — напомнила я ему сурово. — А где ваша шапка, позвольте спросить?

— Оставил на дороге, как и коня. Если их украдут…

— Сами будете виноваты. Нечего пугать бедных осликов и беззащитных женщин!

— Бедных осликов… — фыркнул он, но насчет женщин промолчал.

Мы двинулись дальше, пробираясь через заросли, и почти сразу натолкнулись на Лексуса. Тот стоял на прогалинке и преспокойно жевал.

— Вот он, посмотрите на него! — заявила я, уперев руки в бока. — Стоит, мой лохматый красавчик! Осторожнее, ваша честь, не вспугните.

Судья зашел с одной стороны, я с другой, но осёл вёл себя на удивление спокойно. То ли набегался, то ли последняя зеленая травка, которую он нашел, заставила его примириться с действительностью.

— Запомни, что я — твоя хозяйка, — продолжала я, потихоньку подбираясь к ослу, в то время, как Кроу подходил с другого ослиного бока. — И ты должен меня слушаться, Лексус. И откликаться на своё имя!

Мне показалось, судья хмыкнул, но я не позволила себя смутить.

— Обязательно откликаться, — повторила я строго.