Эннис следом за тягачом свернул на подъездную дорожку кавтостоянке патрульного взвода Д.

— Что еще? Есть что-нибудь еще?

— Более чем. До хера, — последнее слово произвеловпечатление на Энниса, потому что обычно Кертис не ругался. — Ты помнишьбольшущее рулевое колесо? Я думаю, оно тоже ложное. Я его покрутил, неволнуйся, только ладонями, и оно действительно вращается, по и против часовойстрелки, но только чуть-чуть. Может, оно заблокировано, как и замок зажигания,но…

— Но ты атк не думаешь.

— Совершенно верно. Я так не думаю.

Тягач остановился перед гаражом Б. Заработал гидроподъемник,передние колеса "бьюика» покинули кузов, плавно опустились на землю.Водитель, Джонни Паркер, вышел из кабины, чтобы отцепить «бьюик», как всегдапопыхивая сигаретой. Эннис и Керт сидели в патрульной машине «Д-19», глядя другна друга.

— Так что же мы сюда привезли? — вопросил Эннис. —Автомобиль, который не может ездить сам и не может свернуть с шоссе 32 наавтозаправочную станцию «Дженни». Без номеров. Без наклейки техосмотра… тут егоосенило. — Регистрационные документы? Ты проверял?

— На рулевой стойке их нет, — Керт открыл дверцу, ему нетерпелось вылезти, молодые, они такие нетерпеливые. И в барбачке тоже, потомучто нет там никакого бардачка. Ручка есть, кнопка-защелка тоже, но кнопка ненажимается, ручка не дергается, маленькая дверца не открывается. Вседекоративное, как и приборный щиток. Приборный щиток — макет. В пятидесятыхавтомобили не изготавливались с деревянными приборными щитками. Во всякомслучае, американские автомобили.

Они вылезли из патрульной машины, постояли, глядя на заднюючасть «бьюика».

— Багажник? — спросил Эннис. — Он открывается?

— Да. Не заперт. Нажимаешь кнопку, и крышка поднимается, каку любого автомобиля. Но запах отвратительный.

— Запах?

— Как на болоте.

— Трупы?

— Трупов нет, ничего нет.

— Даже запаски? Домкрата?

Кертис покачал головой. Подошел Джонни Паркер, снимаярукавицы.

— Что-нибудь еще, парни?

Эннис и Керт покачали головами.

Джонни уже повернулся, чтобы уйти, остановился.

— Что это значит? Кто-то решил пошутить?

— Мы еще не знаем, — ответил Эннис.

Джонни кивнул.

— Когда выясните, дайте мне знать. Любопытство до добра недоведет, но все-таки это не порок. Вы понимаете?

— Еще как понимаем, — ответил Кертис. Любопытствовать, но вмеру, этот принцип стал для взвода Д образом жизни, а не просто поговоркой, безэтого служба не ладилась.

Эннис и Керт наблюдали, как старик идет к кабине.

— Хочешь сказать что-то еще, прежде чем мы поговорим ссержантом Скундистом? — спросил Эннис.

— Да, — кивнул Кертис. — Там сейсмоопасная зона.

— Сейсмоопасная зона? И что это, черт побери, означает?

Вот тут Кертис и рассказал Эннису о передаче пообразовательному каналу, которую он видел неделю тому назад. К этому времени кним подошли несколько человек, в том числе Фил Кандлетон, Арки Арканян, СэндиДиаборн и сержант Скундист.

В передаче речь шла о предсказании землетрясений. Надежногометода еще не разработали, но ученые в большинстве своем полагали, что в концеконцов он обязательно появится. Потому что предвестники землетрясения имелиместо быть. Животные чувствовали их приближение, да и многие люди тоже. Собакистановились беспокойными, лаяли, требуя, чтобы их выпустили из дома. Лошади икоровы метались в стойлах, ломали изгороди загонов. Курицы в клетках вдругначинали летать по ним, ломая крылья. Некоторые люди заявляли, что слышаливысокий гудящий звук, идущий из земли, за пятнадцать или двадцать минут досильного толчка (и если некоторые люди могли его слышать, вполне вероятно, чтоживотные слышали этот звук куда как лучше). Опять же, падала температура. Невсе чувствовали ее понижение перед землетрясением, но многие люди говорили обэтом. Их слова иногда подтверждались данными синоптиков.

— Ты пудришь мне мозги? — спросил Тони Скундист.

Конечно же, нет, ответил Кертис. За два часа до великогоземлетрясения 1906 года температура в Сан-Франциско упала на целых семьградусов, это зарегистрированный факт. Хотя в остальном погодные условияоставались неизменными.

— Удивительно, — признал Эннис, — но причем тут «бьюик»?

Вокруг уже собралась небольшая толпа патрульных. Кертисоглядел их, зная, что, возможно, на следующие шесть месяцев у него появитсярадиопозывной Сейсмолог, но, тем не менее, ответил на вопрос. Пока Энниснаходился в конторке заправочной станции и допрашивал Брэдли Роуча, он сидел забольшим рулевым колесом, помня о том, что прикасаться к нему можно тольколадонями. И, сидя, в кабине, услышал высокий гудящий звук. Не только услышал,но и почувствовал.

— Оно шло ниоткуда, это высокое, устойчивое гудение. Ячувствовал, как от него вибрируют пломбы в зубах. Думаю, будь оно чуть сильнее,в карманах задребезжала бы мелочь. Есть слово, объясняющее это явление, мыизучали его на физике, да вот вылетело из памяти.

— Гармоника, — подсказал Тони. — Когда две вещи начинаютвибрировать вместе, как камертоны или бокалы для вина.

Кертис кивнул.

— Да, гармоника. Я не знаю, что вызывало это гудение, но онобыло очень сильным и расположилось оно прямо по центру моей головы. Знаете, какбывает, когда встанешь под линией высокого напряжения на Блаффс. И пусть этопокажется безумием, но через какое-то время мне начало казаться, что это непросто звук, кто-то пытается разговаривать со мной.

— Я однажды трахнул девушку на Блаффс, под этой самойлинией, — говорил Арки точь-в-точь, как Лоренс Уэлк. — Получилось оченьгармонично, все так.

— Прибереги это для своих мемуаров, — осадил его Тони. —Продолжай, Кертис.

— Да, сэр. К тому времени, когда я попытался нажать наклавиши радиоприемника, до меня дошло, что в кабине холодно. День теплый,автомобиль стоит на солнцепеке, а в кабине холодно. И еще этот гул. Вот тогда яи подумал о передаче о землетрясениях,

— Кертис медленно покачал головой. — У меня возниклоощущение, что я должен вылезать из кабины и побыстрее. Гудение, однако,ослабело, зато стало еще холоднее. Как в леднике.