4° на коже без начала, очень красивого письма, списанное неким священником Драгым 54 . Ударений в нем нет. Дыхания есть везде, где они слышатся при живом произношении, и часто стоят даже по два вместе, напр.

После евангелия от Матфея есть приписка:

После Луки:

После Иоанна:

Кроме того, в конце евангелия от Матфея замечено:

55

Замечательно, что впереди евангелия от Иоанна, начинающегося так:

и пр., написано на пустой странице другое чтение того же евангелия так:

Рука, по-видимому, одна и та же.

Другое евангелие, также на коже, in 12°, более небрежного письма56, не имеет в себе ни ударений, ни придыханий; только над і, и, ѡ встречается

.

Единственный знак препинания – точка середи строки. Есть в нем ѫ, или точнее ѧи, в значении у, ю, я. Есть, впрочем, и оу и даже ꙋ; часто встречается ѥ; везде ь, а не ъ, тоже ь вместо о (напр., нь, а не но) и даже вместо у (сьчець вместо сучецъ). При перелистывании мне попались слова: ти (именительно вместо ты. Есть, впрочем, и ты),

Евангелие от Иоанна начинается так:

Заметок нет никаких57. Третье евангелие также на коже, in 4°, хорошего прямого письма; имеет ѥ, оу, ю, ь (а не ъ) без ѫ. Встретились слова:

Без заметок. Расположено по чтениям, и евангелия на Пасху нет58. Четвертое апостоло-евангелие на коже in 12°, расположенное по чтениям, неровного и большею частью небрежного письма с ѥ без ѫ. Евангелие от Иоанна в нем начинается так: искони бе с л҃во. и с л҃во бе отъ б҃а. и б҃ь беѩаше с л҃во. Исе бе искони отъ бг҃а и вьса темь бишею и безнего же не бысть ничтоже і еже бысть. И вь томь живот бе и пр.59 Есть также любопытная книжка на коже в 8о. Это служба св. великомученику Пантелеймону, писанная вперемежку по-славянски и по-гречески60. Ни одна из перечисленных мною книг не имеет на себе никакой хронологической заметки. Все они недавно вновь переплетены и с боков обрезаны. К этой мере монастырь прибег после посещения его одним «счастливым» (по выражению одной газеты) археологом русским61, после которого в одном из евангелий не оказалось нескольких листов и после которого другим, менее счастливым, путешественникам, без сомнения, труднее уже будет видеть оставшиеся листы. Из той же библиотеки как редкость, прославленную недавно одним письмом с Св. Горы, показали мне писанную в конце прошлого века славянскими буквами тонкую in 4° книгу с евангельскими изображениями акварелью на бумаге и с молитвами при каждом из них. Есть в ней и несколько стихов, напоминающих отчасти «Богогласник»62. Я уже прежде слышал об этой книге отзыв, с которым не надеялся когда бы то ни было согласиться. Отзыв, несколько поэтический, давал ей столько цены, сколько стоит весь монастырь. Рассмотрев книгу, я уверился, что она дешевле монастыря63.

Между тем время было уже расстаться с братским радушием обители. Нас провожали за стены оба предстоятеля русского братства. Смотря на них, я понимал, как могло составиться самое братство, от одного смиренного пришельца разросшееся в столь короткое время до 100 с лишком человек, несмотря на все лишения, на всю тесноту, на все неимоверные труды афонского жития. Разгадка в этом лице, светлом, величественном и бесстрастном, сиявшем перед нами издали духовною красотою, пленяющею всякого чтителя нравственной природы человеческой. Кто бы что ни говорил, а нельзя не видеть над Русиком явного благословения Божиего. От многих случалось слышать, что мысль совместного пребывания на Афоне русских с греками не есть мысль зрело обдуманная, что разности между теми и другими так велики, а случаи к обнаружению их так часты, что неизбежно рано или поздно враждебное столкновение между двумя половинами, – что русские всегда должны быть в подчинении у греков, – что весь порядок держится только личным характером начальников той и другой половины, – что лучше было бы на те несметные пожертвования, которые сделаны и делаются в России на монастырь Св. Пантелеймона, устроить вновь где-нибудь на Св. Горе отдельный монастырь для русских или купить один из существующих монастырей и обратить в наш исключительно, и пр. и пр. На все это я считаю достаточным ответить следующее: 1) Совокупное пребывание греков с русскими на Афоне весьма полезно для всего русского иночества, могу сказать, незаменимо ничем. Оно полезно также и греческому иночеству. 2) Монастырь Св. Пантелеймона уже 600 лет называется русским. Имя это есть лучший документ на право жительства в нем русских. Тот, кто понял это и успел поселить русских в Русике, достоин великой похвалы. 3) Для желающих видеть отдельные от греков жительства русских на Афоне в подобных условиях представляются скиты Ильинский и Андреевский, скиты – по имени, монастыри – но устройству. 4) Опасению за будущность русских в Русике, основываемому на расчетах человеческих, может быть противопоставлено упование на большее и большее развитие – вещественное и нравственное – русского заселения в монастыре, упование, основываемое на расчетах человеческих и божеских.

5) Чтобы судьба обоих братств Русика не зависела от личностей их начальников, монастырь уже принял свои меры. Составляется или уже составлен, но только еще не утвержден Протатом и Патриархом, новый устав монастыря, по которому население греческое и русское могут составлять отселе равные половины, чтение при общей трапезе должно быть наполовину греческое, наполовину русское, все права и обязанности братий – общие обоим населениям без всякого различия, наконец – самое важное – выбор игумена может падать и на грека, и на русского, но только с условием в последнем случае, чтобы он знал греческий язык и присутствовал при богослужении постоянно в соборе. Между тем на всякий случай назначен уже и преемник нынешнему «старцу», человек, пользующийся общим уважением, тихий, мудрый и весьма добродетельный. Добродетель объединяет все народности, даже разноверные; а для