великолепной империи византийской, скорее печалит, нежели радует дух христолюбивого поклонника святыни афонской. Она более или менее обща всем церквам святогорским: к какой бы эпохе сии ни принадлежали, она наложила на них одну и ту же, как бы стереотипную оболочку; отчего церкви, выстроенные в X столетии, кажутся принадлежащими XVI-му, а современные нам могут быть относимы к Х-му. Этому археологическому обману помогает еще то обстоятельство, что церкви на Св. Горе штукатурят совне наглухо с основания до крыши, придавая штукатурке темно-красный цвет, чем отнимается всякая возможность определить время постройки или поправки церкви, вознаграждаемая отчасти писанными на стенах или высеченными на мраморе заметками о времени поправки, всегда, впрочем, краткими и неопределенными, имеющими в виду более передание памяти потомства лица исправлявшего (т. е. давшего деньги на поправку), нежели обозначение мест исправленных, рода и образа поправки и проч. Так точно и в иверском соборном храме снаружи все выштукатурено и закрашено, извнутри расписано иконами. Единственное теперь в нем, по чему можно гадать о его многовековой древности, – это два больших окна, разделенных посередине колонною, в боковых выступах церкви и великолепный пол из разноцветного мрамора. В вознаграждение не вполне удовлетворенных ожиданий наших мы утешены были обилием св. мощей, удививших меня. Нам показывали части св. Иоанна Предтеги, св. апостолов: Петра, Варфоломея и Луки, Стефана, св. Фотины (жены самарянской), священномученника Киприана, святителей: Василия В<еликого>, Афанасия В<еликого>, Иоанна Златоуста, Епифания, Ипатия, Василия Амасийского, Ммхаила Синнадского, Иоанна Постника; мучеников: Георгмя, Феодора Стратилата, Пантелеймона, Меркурия, Фотия, Никиты и проч. Это вкратце вся история Христовой Церкви в живых и поразительных для мысли памятниках! Нам показывали также и кольчугу славного полководца (и вместе монаха – по преданию монастырскому) Торникия, ктитора церкви. Барский считает его современником св. Афанасия и первых ктиторов иверского монастыря Иоанна и Евфимия69. Если подобное утверждение принять за верное, то постройка церкви должна быть отнесена к половине X столетия. Древность хотя и не глубокая, но замечательная! Я тщательно осмотрел церковь изнутри и снаружи, отыскивая какую-нибудь историческую заметку на стенах ее, но единственная, и то неполная, надпись на внешней западной стене, прямо над главным входом церкви, относится к XVI столетию. Она иссечена на мраморной дощечке, и читается так: «года 7022 (1514) месяца сентября при игуменстве Дионисия иеромонаха оконч...» (ἔτους ζκβ' μηνί Σεπτεμβρίω ηγουμενεύοντος Διονυσίου ἰερομονάχου έτελιω...). По всей вероятности, заметка эта относится к какой-нибудь переделке притвора или надстроенных над ним комнат, где теперь помещается монастырское книгохранилище.

С нетерпением желал я видеть сию «бо́льшую паче всех монастырей различием книг и множеством» библиотеку70. Любознательный киевлянин, «многажды видевший» ее, слышал от ученого митрополита Неофита, что между книгами есть некие «неудобь обретаемыя и в мир неявльшияся», в особенности же одна, называемая куварас, в коей «собраны вещи различныя богословския, философския, отеческия, нравоучительныя, историческия и всякое вопрошение и ответ, елико кто может желати». Библиотека занимает довольно обширную комнату, обставленную по стенам шкафами, полными книг. Кроме пользующихся таким призрением, есть много книг, сваленных кучею на полу, все почти рукописей, между коими весьма много писанных на коже. Им, к сожалению, не нашлось более приличного места. Каталога не было, а потому нельзя было спросить той или другой книги. Из сожаления к лежавшим на полу памятникам древнего трудолюбия я начал было разбирать их сперва по языкам, потом по предметам, но вскоре убедился, что подобное дело требует работы многодневной. Между виденными при этом книгами много было богослужебных и церковноучительных. Попадались и т. наз. кувары, но не знаю, был ли между ними упоминаемый Барским. Истомив зрение и внимание, я примкнул к кружку, рассматривавшему три драгоценных рукописных евангелия греческих в серебряных окладах, из коих одно имеет в себе около 30 изображений из евангельской истории. Евангелия должны принадлежать XII или XIII веку. Они в малую четвертку и писаны на коже. Рисунки в них замечательны не только по древности, но и по выполнению. Любителям иллюстрированных изданий Евангелия можно советовать воспользоваться ими как образцами древнего искусства и древнего понимания событий евангельских. Из множества других евангелий греческих обращает на себя внимание огромное евангелие на коже, писанное в два столбца большими буквами т. наз. александрийского письма и расположенное по чтениям. После евангелия – 31 января, замечено отличным от самого евангелия почерком: почил раб Божий... Иоаникия монаха, месяца Иануариа 25, года 6780. Надпись отличается необыкновенною безграмотностью71. – Другое евангелие in 4° на коже, писанное мелкими прямыми буквами в два столбца с дыханиями и ударениями и двоеточием над ϊ и частию над ϋ, с знаками распевного чтения поверх строчек и с множеством аббревиатур. В нем 5 почерков: один самого текста евангельского (рыжеватых чернил); другим – фиолетового цвета – означены на полях начала евангелий; третьим – красного цвета и очень небрежным – вверху страниц и частию по полям сделано расписание евангелий; четвертым – косым и ярко-черного цвета – написаны сделанные в тексте пропуски, коих немалое число; пятым, весьма небрежным рыжеватого цвета, сделаны на полях разные заметки, относящиеся к чтению евангелий. Необыкновенная замечательность евангелия заключается в четырех заметках еще особенного, 6-го почерка, сделанных яркой киноварью небрежною и частию безграмотною рукою – с годом 526 от Р. X. В конце Евангелия от Марка замечено: труд и издержки архиерея Августина феталийского, год спасения 526. После Евангелия от Луки: труд и издержки архиерея Августина феталийского, год спасения 526. После Евангелия от Иоанна: труд и издержки архиерея Августина феталийского 526. А в конце всего Евангелия особо замечено: окончено настоящее рукою моею Августина архиерея феталийского, год спасения 526. Итак, это евангелие – начала VI века! Нельзя предполагать, что здесь ради краткости опущена впереди тысяча; потому что во-1) почерк текста несомненно древнее XVI века, а во-2) в начале этого века греки продолжали еще вести счет летам от сотворения мира, а не от Рождества Христова. Предоставляя знатокам дела судить об означенных заметках, с своей стороны считаю долгом совести заявить свое убеждение в их подлоге. Видел я также славянское евангелие in 4° на коже с подписью в конце его: слав́ сврьшителю Бго҃у делоу вл҃гоу. длрь Бж҃ии, а троудь многогрѣ́шнаго їеромонаха Макариѧ. Ал. Аминь. Есть, кроме того заметка: мц҃л фервара въ д і҃ днь ҃. Приеїхъ калогерство въ месте рекомемь ꙋвлллньдове... ст҃ыхъ славныхъ...72 С немалым любопытством я рассматривал также сборник слов и писем блаж. патриарха Фотия, и именно его 8-е и 9-е слова, произнесенные им при