— В ближайшее время нам настроят электронную почту, принтеры и все остальное, что необходимо для нашей работы, — сообщил Саша, еще один наш коллега.

Я предложила общаться на английском с перерывами на русский для практики навыков Марка, ребята поддержали идею, и мы приступили к обсуждению долгожданного проекта.

— Когда в Нью-Йорке наступит утро, мы созвонимся с коллегами и еще раз детально все обсудим, — сообщил Марк, и каждый приступил к своей работе.

Вечером, после конференц-звонка с «JA Communications», мы обсудили план работ на завтра и ребята, шумной толпой покинули в офис.

— Завтра в десять, — крикнул им вдогонку Марк, который начал входить в роль начальника.

— Да ты уже адаптировался, я смотрю, — подколола я друга.

— Стараюсь, — незамедлительно среагировал он.

— Мама звонила, — увидела я пропущенный вызов. В обеденный перерыв мы в сопровождении ребят сходили в офис одного из сотовых операторов и приобрели себе русские сим карты.

— Перезвони, может быть, она хочет утончить наши пожелания на ужин. Алевтина, должно быть, задумала что-то грандиозное.

— Проникся к Алевтине? Я не сомневалась, что ты душу продашь за ее булочки — иронизировала я.

— Душу, я, может быть, не продам, но готов бесконечно петь ей оды, вот сейчас, кстати, подыскиваю благодарственную песнь.

— Мам, привет, ты звонила? Прости, я пропустила твой звонок, — связалась я с мамой.

— Дорогая моя, привет. Как прошел ваш первый рабочий день? Я хотела сказать, что заказала для нас столик в одном очаровательном месте, отметим начало вашего карьерного пути. Когда вы планируете быть дома? — по телефону развивала бурную деятельность мама.

— Мамуль, скоро, сейчас быстренько все доделаем и домой. Переоденемся и можем ехать, — ответила я.

— Смотрите, не попадите в пробку, в крайнем случае, я объясню вам, как воспользоваться метро, — проявляла заботу маман.

— Спасибо за предупреждение, постараемся прибыть максимально быстро, — поблагодарила я и отключилась.

— Прости, дорогой, ода Алевтине откладывается, едем ужинать в ресторан, — расстроила я друга. Но тот совершенно не расстроился:

— Ничего страшного, завтра с утра поведаю ей о своей любви.

— Вот и правильно, а сейчас давай собираться, мама пугает нас жутким трафиком, — оповестила я и начала искать среди шаров свою сумочку.

— Мэри, у нас есть письмо от Фрэнка, — громко сказал Марк.

— Что он пишет? — кинулась я к столу.

— Сейчас посмотрим, — ответил Марк и открыл письмо.

Перечитав и-мейл несколько раз, мы с Марком уставились друг друга:

— Ты понимаешь, что здесь к чему? — первым пришел в себя друг.

— Не совсем, — задумчиво ответила я.

В своем письме Фрэнк сообщал нам, что, несмотря на наличие некоторых не совсем законных эпизодов в жизни Алекса, сейчас его деятельность легальна, и он активно занимается агрикультурой. Более того, ему удалось достичь немалых успехов на своем поприще и даже сделать парочку полезных для сельского хозяйства открытий, помимо этого Алекс занимается благотворительностью, а его жена и дети содержат приют для животных.

— Вот тебе и Алекс. Знаешь, Мэри, мне кажется, что это не совсем тот Алекс, с которым тогда по телефону беседовала Мадлен. Или он просто двуличный человек, которому удается хорошо маскироваться, — размышлял вслух Марк.

— Мне, отчего-то кажется, что он непричастен к планам Мадлен, вернее, это просто человек с таким же именем, как и ее собеседник. И это очень осложняет дело — ответила я.

— Ладно, давай поедем, поужинаем и подумаем, что делать дальше, — внес предложение Марк, и мы покинули офис.

Как и предсказывала мама, мы попали в самое пиковое для автомобилистов время, все вокруг было обездвижено и было совершенно не ясно, сколько еще может занять путь домой. По совету таксиста мы решили спуститься в метро.

— Вот тут вам все время прямо и до конца, а дальше доедете по прямой аккурат до самого дома, спросите, если что, — забирая деньги, напутствовал нас водитель.

Мы направились к подземке.

— Знаешь, мне все же кажется, что Москва — более суетливая, чем Нью-Йорк, и здесь явно больше людей, чем там, — сетовал Марк, пробираясь сквозь толпы прохожих.

Спустя двадцать минут мы подходили к дому, подгоняемые бесконечным количеством звонков от мамы. Ездить в метро нам понравилось, вернее, я еще раз убедилась в том, что московский метрополитен — это настоящая столичная достопримечательность, а Марк был поражен просторными вестибюлями и длинными эскалаторами, и в целом путь оказался приятным.

— Знаешь, мне рассказывали, что в московском метро живет куча бомжей и везде опасные бродячие собаки — делился впечатлениями друг. Но оказывается, что все совсем не так. Метро в Нью-Йорке все же менее удобное, и в нем нет такого шарма, который есть здесь. Предлагаю завтра прокатиться еще!

Дома нас встречала недовольная мама.

— Дорогие мои, если вы собираетесь пренебрегать моими советами, особенно поначалу, вас надолго не хватит, это — Москва! — учительским тоном отчитывала она нас.

— Мам, мы ведь тоже не из глуши приехали, все в порядке, спасибо тебе за заботу, — успокоила я маман, и мы с Марком разбежались по комнатам, чтобы переодеться к ужину.

Спустя сорок минут мы входили в ресторан, расположенный неподалеку от нашего дома. Там, за большим столом уже сидели мамины друзья в количестве семи человек, милые мужчины и женщины, которые так давно мечтали на меня посмотреть. Сегодня их мечта наконец-то осуществится, и более того, они получат специальный бонус — познакомятся с Марком.

После долгих приветствий и разъяснений кто есть кто, мы наконец-то разместились за столом и заказали напитки и блюда.

— А вы с Марком давно вместе? — спросила Людмила, давняя мамина подруга, которая, видимо, пропустила часть приветственных речей.

— Люда, я же говорила, что Марк и Мария — просто друзья, — пустилась в объяснения маман, и все быстро переключили свое внимание на ее детальный рассказ.

Оказавшись, наконец, вне пристального внимания гостей, мы с Марком продолжили рассуждать.

— Мы совсем в тупике. Судя по всему, этот Алекс из Техаса не имеет никакого отношения к темным делам Мадлен, а больше никаких зацепок у нас нет. А учитывая, что мы в Москве, так я и вовсе не понимаю, с чего начать, — начал Марк.

— Да, ты прав, мы так далеко от эпицентра событий, что я тоже не знаю с какой стороны подступиться. Папа нам уж точно ничего не расскажет, даже если почувствует неладное, хотя он сейчас, мне кажется, в любовной эйфории. А может быть, мы попросим Фрэнка нарыть что-нибудь на Мадлен? И если это сработает, то мы сможем предупредить папу, и когда он увидит факты, то точно задумается, что скажешь? — предложила я.