Паулу да Гама, его брат, только что прибывший, был Николау Коэльу, что пришел к нему на помощь, на его защиту, был пилот-мор Аленькер. Орденский брат Педру де Ковилья предпочел пост и удалился для молитв.

Удар в колокол. Удар кнутом. Крики боли.

– Кровь их течет уже по внутренностям! – кричали внизу.

Удар в колокол. Свист кнута. Крики боли. Ели мало – гнев мешал аппетиту, но пили много. Удар в колокол. Свист кнута. Крики боли.

Гама поблагодарил всех, кто ему помог в этом испытании, поблагодарил Бога за то, что он сам, капитан-мор Гама, еще жив. Удар в колокол. Свист кнута. Ночью легли спать, но заснуть не могли. Там, на палубе, еще был слышен колокол. Удар в колокол. Свист кнута. Криков боли слышно уже не было.

12. Берег злодеев

Тела, или бесформенная кровавая масса, оставшаяся от них, были перед глазами экипажа весь день, чтобы все хорошо запомнили эту картину и запах рваной плоти. С заходом солнца тела сбросили в море без сожаления и молитв. Наживка для косяков рыб. Васко да Гама попросил только, чтобы посыпали песком и очистили место казни, и больше сам не говорил о том, что было.

– Надо укрепить мачту, перекладину и корзину для дозорного, – быстро стал он отдавать приказы. – Зовите плотников и кузнецов, быстро. Нужно срочно просмолить корабль!

Несколько дней шум моря заглушали звуки проводимых работ и восклицания работающих людей. Цирюльник, словно древесный червь, вгрызался в тела людей – он отрезал ноги, пораженные гангреной, и приделывал вместо них костыли. Члены экипажа, свободные от других работ, столпились вокруг него и удерживали несчастных людей, которых хладнокровно резали по приказу и прихоти одного человека.

Подлечили людей, привели в порядок корабли, развернули паруса и пошли по Индийскому океану наверх. Юнги красили и мыли корму. Гама отмывал свою душу. Бунт закончился, вернулись запахи Индии, Индий. По крайней мере для него, запахи богатств. Воображение рисовало ему царства Востока и это помогало не терять веру, давало силы, чтобы дойти до цели, поставленной королем и его собственными амбициями.

Первого мая увидели большой остров, но уже смеркалось. Каравелла «Бэрриу» приблизилась, потому что ей было легче управлять. Сбросили отвес в воду – восемь локтей, этого мало, это опасно. С большим такелажем корабли могли сесть на мель. Был дан сигнал остановиться. Корабли спустили паруса, бросили якоря, было решено, что утром люди отправятся на берег.

Это безопасней. Но ночью все плохо спали. Очень рано все заняли свои посты, и на рассвете корабли подошли ближе. С высокого места на корабле Гама смотрел в подзорный окуляр. Он увидел очень большие корабли у берега, вздернутые носы, и «латинские паруса», позволяющие идти против ветра.

– Мавры, – сказал Гама своим людям.

Скоро к этим кораблям подошли другие суда, которые указывали, как им зайти в порт. Обсуждали, сколько нужно гвоздики, перца и имбиря. Другие были без церемоний и сами стали подниматься на борт, с опаской, но без особого страха. Они показывали жемчуг и рубины. На первый взгляд это были люди «без манер и полиции»[46], которые там водились. Они были одеты в ткани из льна и хлопка в разноцветную полоску. На головах были тюрбаны с шелковыми и тонкими золотыми нитями. Потом португальцы узнали, что они оказались на острове Мозамбик[47].

Николау Коэльу, который был впереди, победил страхи и решил ступить на землю по приглашению торговцев. Потом его рассказ, отчет о визите, вдохновил Васко да Гама. Он очень хотел сам ступить на твердую землю и встретиться с людьми, у которых были знания и с которыми можно договориться и торговать. Он решился высадиться, но не один, а с внушительной группой вооруженных людей, зная по опыту, что дольше живет тот, кто всегда начеку.

Его брат Паулу да Гама был против высадки.

– Я не знаю, кто их матери, им лучше не доверять, не доверять их расе.

Он занялся тем, что стал наблюдать, потому что в этих землях язычников необходимо себя полностью обезопасить.

Переводчики старались обменяться какими-то словами, чтобы начать торговлю, но дело оказалось более дорогим. Обе стороны пользовались жестами и мимикой, чтобы понять намерения друг друга. Здесь был оживленный порт, люди были очень разными – большой набор видов одежды и цвета, оттенка кожи людей. Люди были поменьше ростом, а кожа скорее цвета меда. Все говорили на разных языках и наверняка молились разным богам. Португальцы не знали, что они бросили якорь у земли африканцев, мавров и индусов. Здесь перемешались эти народы, как перемешались и их товары – тонкий фарфор, разноцветные драгоценные камни, ароматные специи и рабы…

Гама даже подумал купить несколько рабов, чтобы пополнить, укрепить экипаж, которому были нужны сильные руки. Но он боялся брать на борт неизвестно кого, целую стаю диких жестоких животных, которые в любой момент выйдут из подчинения. Фрей Педру де Ковилья тоже был против этой идеи.

Португальцы бродили по порту, все вокруг вызывало у них удивление. Они поражались, как черноволосые люди, с загорелыми лицами, с сухой кожей от соленых морских ветров походили на турок, и их с ними путали.

Фернау Мартинш, переводчик, указал на это капитану, и тот сразу сказал:

– Мы все же вовремя убрали паруса с крестом Христа…

Султан этих земель был готов их принять и начать деловые переговоры. Вид огромных кораблей этих людей наводил султана на мысль, что можно сорвать большой куш. Большие корабли – это большие сундуки, думал султан. Поэтому он приказал разбить пышный шатер около порта, где должна была произойти встреча.

Васко да Гама направился туда вместе с Николау Коэльу, Фернау Мартиншем, который говорил по-арабски, и несколькими военными. Лучше предполагать худшее и быть готовым ко всему. Хозяин этих мест появился на закате дня, когда солнце было мягче, а бриз создавал более приятный климат на побережье. Султана несли негры с огромными мускулами на носилках с балдахином. Шла многочисленная свита, и еще множество солдат с кривыми саблями и пиками с плоскими наконечниками. Он тоже не хотел сюрпризов. Его имя, как поняли португальцы, звучало как Касоэйжа. Это был полный человек с широким лицом. Одет просто, завернут в ткань из льна, с голым торсом. Только шелковый тюрбан был пышен и богат – его украшали золото и рубины. На поясе висел кривой кинжал, украшенный драгоценными камнями. Он появился вместе с друзьями-торговцами, те сразу расположились на подушках. Вокруг него было много рабов и много музыкантов. Заиграли