жизни в молитвах и медитации. Они были аскетами и паломниками в поиске внутреннего просветления. Все этого никак не могли понять моряки.

У больших стихийных точек торговли была другая сторона медали – отбросы общества, много несчастных просили милостыню, старики подбирали еду под лотками торговцев.

Португальцы не стали заходить дальше в город. Здесь, на побережье, небольшие стычки показали, что они в стране опасностей, где много кафров и мавританских хозяев жизни, которые ходили вооруженными группами, смотрели с недоверием. Несмотря на то, что они столкнулись со злыми людьми, португальцы, побывавшие на берегу, наперебой рассказывали, что там полно изумрудов и рубинов, разных специй, которые хотя издалека, но сюда привозят по дороге в другие страны. И еще запах специй был в воздухе. Он плотно пропитывал его – это совсем не запах нечистот Лиссабона или их собственных кораблей.

Фернау Мартинш, переводчик, знал аравийский[59] – одно из арабских наречий, и он завязал там знакомство с двумя коммерсантами из Туниса, которые удивленно ответили ему по-кастильски: «Тысяча чертей! Кто вас сюда привел?» И португальцы сразу им объяснили, какой длинный путь они проделали. Что они приплыли сюда, чтобы найти христиан, но кроме того, за специями. Эти же показали, что они реалисты, что они понимают важность религии, как и важность торговли, веру в небеса и мирские заботы. Поэтому они были благодарны арабам, которые предложили португальцам провести их по городу.

Город был открыт, без крепостных стен. Там, где они были, был всего лишь торговый порт – между аллеей кокосовых и других пальм до моря.

Место работы, где бродили только низшие касты, которых сразу было видно. Harijanas – неприкасаемые, попрошайки, аскеты, грузчики, рабы. Sudras – те, кто родился из ног Брахмы[60]. Это плотники, ремесленники, крестьяне. Vaixas – коммерсанты, родившиеся из ног своего божества. Несколько xatrias, военные, брахманы, жрецы, ученые, правящие семьи, родившиеся из головы Брахмы. Но среди них были и очень богатые торговцы, настоящие султаны. Их дома как дворцы, где пальмы, колодцы с пресной водой и много жен. Иностранцы, как арабы, жили в отдельных кварталах, как объяснили португальцам. Торговцев таких много. Из Мекки, Вавилона, Персии и Турции. Они «всем здесь заправляют», все контролируют, торгуют всем. Специями, сахаром, рисом, пахучей водой, фарфором, шелком, хлопком, слоновой костью. Еще драгоценными и полудрагоценными камнями, золотом и серебром.

Португальцы спросили: «А женщины? Мы не видели ни одной в порту». И только когда они проходили по району, где уже были жилые дома, они могли воскликнуть: «Наконец! Здесь все-таки есть женщины. И красивые!» Они были разных темных оттенков кожи, и ходили, завернувшись в ткани, плотно прилегающие, что подчеркивало их фигуру. Другие, принадлежавшие более состоятельным мужчинам, были с драгоценными украшениями на руках и даже на ногах. Некоторые были с открытыми грудями, и от этого моряки оцепенели – они были в море давно без женской ласки. Их внимание привлек «третий глаз» – красная точка на лбу у женщин. «Это bindi, священная точка, сила замужних женщин», – объяснил им спокойно один из тунисцев. Так они ходили и смотрели все утро.

Дома были из камня и за каменной стеной. Камень был полированным или необработанным, иногда стены покрывали известью. Сверху и вокруг домов террасы, песочный пол и окошки для вентиляции, чтобы освежать внутренние помещения. Порой встречались деревья и почти всегда источники с чистой водой, емкости для стирки и загоны для животных. Некоторые старики молились или читали вслух для молодых.

Чуть позже один из торговцев, тунисец по имени Mon’said, открыл дверь своего дома и предложил им лучшее, что у него было. Здесь они остались и разговаривали – им было о чем поведать, особенно о странной смеси культур и верований. К вечеру Фернау Мартинш проявил любезность в ответ и пригласил тунисца посетить португальские корабли и познакомиться с их капитаном-мором.

Al-Lahu akbar![61]Удача, повезло. Много рубинов, много изумрудов! Тунисец повторял это на корабле, подойдя к Васко да Гама. «Благодарите Господа Бога, что вы добрались до такой богатой земли». Капитану понравилось то, что он услышал, и он желал услышать еще больше.

Васко чувствовал, что он ослеплен богатством в чужих и странных землях, и понял, что от этого человека он может получить много информации. Он постарался одарить, не скупясь, этого человека, чтобы завоевать его уважение, а после приятного последовала просьба. Гама попросил, чтобы мавр провел Фернау Мартинша ко дворцу принца, чтобы попросить официальной аудиенции. «Скажи ему, что от имени эль-рея Португалии я желаю с ним поговорить».

Суверен этих земель, разумеется, уже знал, что прибыли иноземные корабли и что на них весьма странные люди. На самом деле его друзья, всякие там мавры, не теряли времени, не стали прятать головы и дрожать от страха. Они не хотели, чтобы христиане вмешивались в их торговые соглашения и все портили. Поэтому местный правитель оставил свои дела в столице и поспешно вернулся в свой дворец в горах около Каликута. Он чувствовал себя в большей безопасности, находясь далеко от ужасного огня португальских пушек, когда вокруг крепостные стены и его войско. И уже здесь он дипломатично согласился принять посланников очень далекого короля. Он угостил их, подарил мотки шелка и обещал, что примет капитана Васко да Гама, посла такого далекого короля. Как жест доброй воли правитель отправил вместе с посланниками своего пилота, который указал португальцам спокойное место, где их корабли могут бросить якоря. Это где-то в пяти морских лигах[62] на север, в Pandarane. Гама последовал инструкциям, но он все равно подозревал, что это может быть ловушка, и приказал не подходить слишком быстро к земле. Он остановил корабли не возле самого причала. «Лучше я буду в открытом море и стану смотреть, кто к нам направляется с земли. Готовиться заранее ко всему. Пусть они там не думают, что я сам подставлюсь и буду действовать по их указке!»

Но сомнения сразу прошли, как только они прошли неспокойное море и оказались в тихих и гладких водах. Здесь было действительно превосходное место для якорной стоянки. Корабль перестал раскачиваться, и Васко умиротворенно подумал о правителе этих земель как о человеке доброй воли.

Но спокойный сон и мечты улетучились через два дня. Слухи распространялись, и все больше людей появлялось в порту, чтобы посмотреть на иноземцев. На земле все чаще случались стычки с местными, поэтому все получили приказ оставаться на борту. И драки стали происходить на кораблях – людям нечем было заняться, а свободное