отремонтированной десять лет назад, а из всей прислуги у нас только уборщица.

Нам скучно, но мы решили, что проживем нашу историю любви до самого конца. В качестве развлечения мы позволяем себе по часу в день вспоминать наш первый поцелуй, а также всю ту кучу анализов, которые мы сдали, потому что боялись, что, соприкоснувшись языками, могли чем-нибудь заразить друг друга.

Однажды ситуация ухудшится, а наши чувства увянут, и каждую ночь нам будет сниться, что мы выбрасываем свои сердца в мусорное ведро. Наша усталость перейдет в такую острую боль, что, прогуливаясь под ручку по нашей деревушке, мы будем испускать громкие стоны.

Секс превратится для нас во взаимное изнасилование. Из страха дотронуться друг до друга нам придется заниматься любовью на расстоянии. Мой пенис будет являть свою мощь в сырости подвала, а ее вульва – покрываться инеем на сквозняке чердака, крыша которого обрушится во время особенно обильного февральского снегопада.

Бутик-отель

Я прощаю своей супруге тот факт, что она женщина; впрочем, я никогда на нее за это не сердился. Она не виновата в том, что у нее нет пениса, как не виновата в своей сверхчувствительности и трусливой готовности сносить мои колотушки. Я выбрал ее за приемлемую внешность, здоровый голос дочери пульмонолога, который, заподозрив ее в том, что она пробегала мимо табачных лавок с ненадлежащей скоростью, заставлял присутствовать при агонии своих пациентов, и, наконец, за более чем пристойную зарплату ортодонта в одном из самых дорогих стоматологических кабинетов на Елисейских Полях.

Я полагаю, мы любим друг друга. Во всяком случае, наша пара не хуже вашей. Вы наверняка еще некрасивее и не так хорошо образованы.

– К тому же вы глупее, и не думайте, что я пытаюсь вас оскорбить.

После десяти лет брака мы занимаемся сексом один или два раза в неделю, тогда как большинство из вас не совокуплялись последние несколько месяцев. Мы – образец супружеской верности, потому что адюльтер обходится слишком дорого: номер в отеле и прочее в том же роде. Это сколько же денег надо потратить, чтобы на выходные пригласить свою пассию в загородный бутик-отель в надежде, что, увидев в номере кровать под балдахином в стиле Людовика XV, на которой еще болтается бирка торговца мебелью с улицы Фобур-Сент-Антуан, она моментально избавится от всех своих одежек. Конечно, вам супружеская верность представляется отвратительной. Вы заманиваете свою секретаршу в архив и заставляете снимать трусы, а если она угрожает на вас нажаловаться, пристаете к молоденькому кладовщику, пытаясь убедить его, что для него – огромная честь получить доступ к директорскому хрену.

Еще подростками мы не позволяли себе никакой мастурбации, потому что боялись сойти с ума. А вы, хотя вам уже под сорок, до сих пор дрочите, хоть в промежутке между двумя совещаниями, хоть в лифте торгового центра, куда приехали покупать игрушки на день рождения дочки, а то и вовсе – на кухонном балконе, под неверным прикрытием черных пластиковых горшков, в которых безуспешно пытаетесь вырастить пряные травы. Мы с вами не знакомы, но, кто бы вы ни были, знайте, что мы вас презираем и желаем вам умереть мучительной смертью в больнице, в полной темноте, посреди ночи, когда на электростанции произойдет авария.

В то же время ваше убожество нас утешает. Стоит мне подумать о вас, я даже начинаю смотреть на свою жену с любовью.

– Нам хорошо вдвоем.

– Да.

Она улыбается, хотя еще ни разу не осмелилась сказать мне, что я принес ей счастье.

Святой Валентин

– Мы остались дома.

На улице светило солнце. Под нашими окнами катили машины с откидным верхом, и сидевшие в них люди задирали к небу головы, как будто вероятность попасть в аварию пугала их меньше, чем риск лишиться загара. Мы не занимались любовью. Мы привыкли обходиться без этого уже многие годы. Мы спим в одной постели, как два приятеля в одной палатке. Разумеется, мы не проводим в отпуске весь год, а наша однушка расположена не посреди поля. Но мы предпочитаем жить каждый своей жизнью, пользоваться отдельным туалетом и ванной комнатой, не пить, сидя лицом к лицу, по утрам кофе из одного кофейника и не надевать одну и туже безразмерную майку, от которой пахнет сном и выветрившимся за ночь ароматом лосьона. Нам хотелось бы иметь возможность по вечерам не готовить вместе ужин и не есть его перед одним телевизором, стараясь по максимуму исключить второго из своего поля зрения.

– Нам хотелось бы изменять друг другу.

Водить домой любовников и любовниц и трахаться с ними в супружеской постели, пока второй устраивается ночевать на кухне, на полу, расстелив одеяло. Но у нас ограниченные средства, а связи на стороне требуют непредвиденных расходов: надо тратиться на выпивку в баре, оплачивать половину счета в ресторане и дарить мелкие подарки на День святого Валентина.

– О разводе мы даже не заговариваем.

Нам еле хватает денег на аренду скромной студии; если бы мы решились разъехаться, нам пришлось бы расстаться с Ниццей и снять по крохотной комнатушке, слишком тесной, чтобы принимать гостей. Оставшаяся часть бюджета уходила бы на дорогу, а из всех развлечений мы могли бы позволить себе разве что кружку пива в пабе раз в неделю. Жизнь вдвоем сменилась бы одиночеством и паническим ощущением пустоты, когда, привычно напевая под душем, слышишь только свой собственный голос. Раздражение и мелкие повседневные склоки мы пока предпочитаем этой медленной самоубийственной пытке, которая всегда заканчивается долговременной госпитализацией с диагнозом депрессия. Депрессию обычно топят в озере лекарственных препаратов, и никогда не знаешь, что тебя спасает – действие молекул или собственная воля.

– В воскресенье мы затеяли спор.

Нам было особенно нечего сказать о наших отношениях, все тайны которых нам давно известны. Нам также известно, что нельзя вернуться в прошлое, как нельзя заглянуть в будущее и попробовать, какова на вкус далекая эпоха, наступившая через много лет после твоей смерти. Но настоящее принадлежит нам. По общему согласию мы приняли решение делать вид, что любим друг друга, как актеры, исполняющие главные роли в «Ромео и Джульетте» и не желающие обменяться друг с другом ни словом, как только выключится камера, настолько они не выносят друг друга. Возможно, мы снова научимся смотреть друг другу в глаза и обниматься, не испытывая отвращения, и даже – как знать? – заниматься сексом, насмотревшись порнофильмов.

– Нам кажется, что, притворяясь счастливыми, мы будем меньше страдать.

Кошка в толпе