Следующие несколько дней прошли в тумане депрессии и жалости к себе. Ника даже не сразу заметила, что кроме Нади с Верой к ней никто не приходит. Она настолько ушла в себя, что не заметила тот факт, что Катя и Соня ушли из дома. Конечно, Андрей убедил ее, что Катя просто обиделась на него и скоро вернется, но слишком уж мрачным он выглядел. Ника начала подозревать худшее. К счастью, на следующий день Андрей попросил ее присмотреть за Соней, чтобы он смог отправиться на свидание со своей женой. У Ники сразу же отлегло от сердца.

Утром ее разбудило тихое хихиканье. Открыв глаза, Ника осмотрелась и увидела, что племянница стоит, взобравшись на пуфик перед ее туалетным столиком и наводит марафет, проводя ее кисточкой для румян по всему своему маленькому личику.

— Ах, ты хулиганка! — воскликнула Ника, бросаясь к ней под веселый визг малышки и хватая ее на руки.

— Тетя Нита! — воскликнула малышка. — Хоцю помаду!

Она наклонила голову набок и так трогательно спросила «Дась?», что Ника не удержалась от того, чтобы хорошенько потискать ее, под недовольное кряхтение девочки, не слишком любившей телячьи нежности. Она так соскучилась по своей булочке!

— Дам, только красить буду сама.

Усадив малышку, Ника взяла розовую помаду и накрасила ей губки, после чего повела ее за собой в ванную. Оставлять негодницу одну в комнате было слишком опасно для сохранности ее косметики.

* * *

День прошел в хлопотах и Ника на время забыла о своих проблемах. Уложив Соню для дневного сна, она спустилась, чтобы помочь Вере лепить вареники с вишней. На кухне Ника всегда проводила много времени. Вера с детства учила ее готовить и Ника переняла все ее рецепты. К счастью, ни Вера, ни ее сестра Надя, работающие у них еще с тех времен, когда Ники и на свете не было и знающие ее, как облупленную, задавать вопросов о ее состоянии в последние дни, не стали. Вечером позвонил Андрей и предупредил, что ночевать они с Катей останутся в доме его друга Игоря. Поужинав, Ника пошла с Соней в свою комнату и там они весь вечер смотрели диснеевский мультики, пока обе не заснули. А утром Нику разбудила вернувшаяся Катя. Она забрала спящую Сонечку и передав ее Андрею, закрыла дверь. Ника потянулась и зевнула.

— Катя? Ты вернулась?

Подойдя, Катя села рядом и взяла ее за руку.

— Никусь, с тобой все в порядке?

— Да, все хорошо, — напряженно улыбнулась девушка. — А что?

— Выглядишь ужасно, — честно ответила Катя. — И Вера с Надей за тебя волнуются.

— Ой, да они вечно придумывают, над чем париться. Я просто переработала, знаешь какой у меня начальник? Алексей Серге…

Голос вдруг сорвался на его имени и она быстро отвернулась, вставая с кровати.

— Я сейчас почищу зубы и мы вместе позавтракаем, хорошо?

Ника сбежала в ванную, прежде чем Катя смогла ее остановить, и захлопнула дверь.

— Подожди меня внизу, — крикнула она из-за двери.

Надвигающуюся истерику было уже не остановить. Сев на пол, Ника расплакалась. Она не понимала, что с ней происходит и почему она так реагирует, но чувства вышли из-под контроля. Ей было мерзко от самой себя.

Поплакав вдоволь, она умылась и вышла из ванной. Увидев, что Катя все еще не ушла, она направилась в сторону гардеробной, скрывая покрасневшее лицо, но невестка ее остановила.

— Скажи мне честно, Рома снова тебя обидел? — напрямик спросила она.

Глаза Ники наполнились слезами, а губы мелко задрожали. Рома. Даже его имя слышать было больно. Она была уверена, что таким жестоким образом он хотел избавиться от нее раз и навсегда. В том, что это он подговорил своего друга, Ника не сомневалась. Сначала заставлял придираться к ней по любому поводу, а когда это не сработало, решил сыграть по-крупному. Такой низости она от него не ожидала. Или, может это была проверка, а она ее провалила? В ее голове предположения менялись со скоростью света, одно хуже другого.

Ясно было одно — свой последний шанс быть с Ромой она упустила. Стоит ему узнать, что бегая за ним и уверяя в своей вечной любви, она переспала с его лучшим другом, он сразу отнесет ее к числу дешевок. Она знала Рому, он был старомодным и всегда встречался со скромными и умными девушками, открыто презирая девушек их круга, «распущенных тусовщиц», как он их называл.

— Нет! Но Кать, это уму непостижимо, — заплакала она, оседая на пол. — Я… я его предала, Каааать…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Катя села рядом и крепко ее обняла.

— Ну, что ты, Никусь. Не надо так плакать, поверь мне, все наверняка не так плохо, как тебе сейчас кажется. Можно же все исправить.

— Нельзяяяяя! Я же никогда, ик… никому… А сейчас, прямо с первого раза… Аааа, я ужасный человееек!

Ника уже не понимала, что несет. Ей просто нужно было выговориться, а Катя застала ее врасплох.

— Ну, все, успокойся. Сейчас придет Андрей, а ты тут сидишь и ревешь, да еще неизвестно из-за чего.

Ника вцепилась в ее руку. Только не это!

— Нет, Андрей не должен ничего узнать! Ни за что! Кать, ты ведь ему не скажешь?

— Да что я ему скажу, если сама ничего не знаю? Давай, Никусь, перестань плакать и объясни мне, в чем проблема. А потом ты умоешься, придешь в себя и мы пойдем завтракать. Уверена, вместе мы найдем решение твоей проблемы.

— Не найдем, Кать. Я совершила ужасный поступок. То есть, я и раньше замечала, что он иногда странно смотрит, но не обращала внимания, а тут он полез целоваться. Я же его отталкивала, понимаешь? А он все не останавливался. А потом… я не знаю почему, но я не стала сопротивляться. Я позволила ему, понимаешь? Зачем я ему позволила? Ну, за что они так со мной, Кать? Он же его подговорил, я знаю. А теперь, они, наверное, смеются надо мной. А если кто-нибудь об этом узнает? Я умру, Кать. Я умру, если об этом станет известно!

— Ника, кто что сделал? Это Рома? Он, что, тебя… изнасиловал?

— Нет, нет, это не Рома, — замотала головой Ника, поморщившись от слова «изнасилование», ведь ничего такого и близко не было, она сама, как последняя шлюшка, позволил сделать с ней все, что душе угодно.

— Я позволила ему, понимаешь? Я же ничего не сделала! А Рома все узнает. Он ему скажет. А может, это он все устроил? Подговорил его, чтобы я его оставила навсегда? Они ведь друзья, он мог, мог ведь, да? Катя, скажи мне, он же не стал бы так делать?