Но как? Она едва ли станет слушать его аргументы. Это как спорить с человеком, который верит в то, что Земля – плоская. Или убеждать рабовладельца XIX века, что рабство – безнравственно и ненормально.

– Скоро вернусь, – сказал Нейт. – Присмотри за девочкой.

Брахур продолжал сосредоточенно выводить слова на коре.

– Ты куда? – забеспокоилась Сифинь.

– Всего на пять минут, дитя, – бросил Нейт.

Поднявшись, он шатающейся походкой направился в сторону церкви. С океана тянулись ласковые переливы. Девушка коснулась бревен строения и низко поклонилась.

Нейт боялся, что она уйдет, и ускорил шаг. Но нет – она стояла на прежнем месте и, видимо, молилась.

Он сделал глубокий вдох и тронул ее за плечо.

– Извините.

Она обернулась.

– Прекрасная церковь, – сказал он, кашлянув в руку.

От волнения в горле застрял комок.

Девушка с восхищением оглядела здание и кивнула:

– Она мне очень нравится.

По дороге он придумал несколько вопросов, которые, по его мнению, могли разбудить ее сознание.

– Чем вы занимались до острова? – спросил он, улыбнувшись. – У вас была семья?

Он на мгновение обернулся, увидел Брахура, который продолжал выцарапывать что-то на коре, и сидящую рядом Сифинь.

Девушка не ответила. Она недоуменно смотрела на него и молчала.

– У вас был молодой человек, которого вы любили? – не сдавался Нейт. – Может быть, вы помните своих родителей?

– Я родилась здесь, – заявила она. – И не понимаю, о чем вы говорите.

Он опешил, не зная, что на это ответить. Молчание затянулось. Рядом остановились двое сектантов и с любопытством смотрели на него.

– Видимо, я ошибся, – сказал несмело Нейт. На него опять нахлынули черные мысли. – Извините.

Она смерила его ледяным взглядом и направилась в сторону шалашей.

Отложив кору, Брахур сверлил его глазами. Его лицо походило на хищную орлиную маску, он терпеливо ждал, когда подойдет Нейт.

– О чем ты с ней говорил? – спросил парень.

– Да так.

Брахур хмурился и выглядел крайне обеспокоенным.

– Ты понимаешь, что рискуешь нас выдать?

– Все в порядке, – заверил Нейт. – Ничего особенного.

– О чем ты ее спрашивал?

– О семье. Я же говорю, ничего такого, – разозлился Нейт.

– И что она тебе ответила? – Парень поднялся и в упор смотрел на него.

– Что родилась на этом острове.

Брахур фыркнул и отвернулся.

Нейт сел рядом. Он вдруг почувствовал угрызения совести.

– Ты ее знаешь? – спросил он.

– Она очнулась позже меня, – тихо вздохнув, сказал Брахур. – Мы лежали на берегу, примерно девять человек. Я помню, как она кричала на второй день. У нее не прекращалась истерика. И как она пила воду из океана. И как чуть не умерла. Когда старик повел всех к ручью, она ползла за ним, как собака.

Стиснув зубы, Нейт тер глаза. Сгустилось тяжелое молчание. Сифинь перестала играть и с испугом смотрела на них.

– Нужно бежать, – нарушил тишину Нейт.

Брахур собирал в стопку полоски исписанной коры.

– Их можно отвлечь, – сказал он, не поднимая глаз.

– И как это сделать? – спросил Нейт.

Он еще никогда не видел в Брахуре столько решимости. Тот резким жестом указал в сторону церкви, взял под мышку кору и ушел.

Пахло свежим деревом и смолой. Они смотрели на церковь и долго молчали. На вершине стоял трезубец – символ океана. По нему стекала капля птичьего помета.

– Я хочу есть, – сказала Сифинь.

Наклонившись, Нейт поднял с земли кроваво-красный плод.

– Яблоко, прошу, – протянул он девочке. – Спелое.

– Они здесь все спелые, – скуксилась она. – Меня уже тошнит от них. И болит живот.

Они углубились в лес.

– Скоро мы поплывем домой, – сказал Нейт.

Она с изумлением уставилась на него.

– У них есть лодка, – добавил он.

– Но ее охраняют.

Девочка казалась такой растерянной и шокированной, что он на миг усомнился в своем плане.

– С этим мы справимся.

Она кивнула и опустила взгляд.

Они поднялись и, срезая путь, пробирались сквозь заросли папоротника.

– Почему я ничего не помню? – тихо спросила Сифинь. – Я не помню лица Клер.

– Мы очень устали за это время, – ответил Нейт.

– Я видела, как женщины обнимают старика, они так полюбили его…

Девочка прикрыла глаза и наморщила лоб.

– Да… там, на черной поляне, – вспомнил Нейт, – они обжигают для него фигурки из глины, а те, что моложе, украшают ими церковь.

– Они говорят, это ангелы.

– Он добр и велик, – раздался за спиной низкий, гнусавый голос.

Нейт вздрогнул.

– Сифинь, стой, – сказал он.

Из-за деревьев вышел нескладный, коренастый мужчина, про которого однажды говорил Брахур. Размерами он походил на медведя. Его сутуловатую спину и голову, глубоко ушедшую в плечи, Нейт запомнил навсегда.

– Он создал остров, – уверенно заявил мужчина. – Маркус всемогущ.

Нейта сковал страх.

Он обвил его, точно стальными обручами, и кулаки сжались сами собой. Взмокшие, дрожащие кулаки. Уже после Нейт понял: это был страх за девочку.

– Что вам нужно?

– Признайте, что он – велик, – сказал мужчина и вытер нос рукой.

– Мы даже не сомневаемся, – ответил Нейт, оглядываясь.

Поблизости никого не было. Вероятно, сектант подслушал их разговор. Или же та девушка разболтала о «странных» вопросах Нейта? Оба варианта не предвещали ничего доброго.

– Так в чем же его величие? – с очевидным ехидством спросил коренастый.

– Уверена, вы знаете это лучше нас, – сказала вдруг девочка.

Нейт взял ее за руку.

– Хорошего дня, – добавил он.

Коренастый издал странный звук, похожий на смешок, развернулся и, бросив злобный взгляд, ушел.

Из кустов выпорхнула голубая птичка. Опустившись на ветвь, она пропела несколько нот.

– Не следовало так говорить, – сказал Нейт девочке. – Ты могла его спровоцировать.

– Ему тоже не следовало.