У этих странных созданий были одинаковые черты лица, словно нарисованные под копирку, и все же они отличались друг от друга. Ча настороженно хмурился, как и вся остальная толпа, – правда, Эллису не было до них никакого дела. А вот Пакс выглядел иначе: добрый взгляд, сочувственный наклон головы, губы чуть заметно изогнуты, еще совсем немного – и улыбнется. Правда, ему ощутимо не хватало волос, а отсутствие бровей навевало тревожные мысли. У Эллиса было не так много лысых знакомых, и теперь ему начинало казаться, что его забросило в онкологическую больницу. Но все же Пакс производил впечатление человека, которому можно доверять.

– Порт-колл не нашли? – спросил Пакс у Ча. – На нем должен быть идентификатор. Можно отследить перемещения.

– На теле ни одной татуировки. Индивидуализмом тут даже не пахнет. У бедолаги нет личных примет.

Пакс повернулся к Эллису:

– Вы знаете жертву?

Эллис покачал головой и тут же пожалел об этом. Мир закружился перед глазами.

– Я же сказал вам, я из…

– Да-да, я помню. Но, может, удалось расслышать имя?

– Нет. – Эллис напряг память. Чувствовал он себя отвратительно. – Они не называли друг друга по именам.

– И о чем шел разговор?

– Я слышал только обрывки. Что-то про будущее и проект «Рой». Больше ничего не помню.

– Вот видишь! – объявил Ча невыносимо надменным тоном. Поди пойми, что стоит за его словами. Казалось, врач продолжает какой-то старый спор, но Эллису сразу не понравились эти интонации. А еще ему не нравилась татуировка. Никогда их не любил. И зачем только люди превращают себя в ходячие граффити? Правда, Эллис был готов сделать исключение для военных эмблем, имен любимых женщин, библейских цитат и других знаков почета. Но на коже Ча были какие-то абстрактные завитушки, напоминавшие ацтекский узор.

– Я присяду, не возражаете? – Эллис не стал дожидаться ответа. Вдобавок к головокружению его одолевала тошнота, и он сполз вдоль стены на траву.

Пакс кивнул.

– Неужели совсем никаких примет, Ча?

– Извини, дружище.

– Ядрен бетон! Что, опять придется сообщить о неопознанном трупе?

– Ничего не поделаешь…

Пакс злился, но Ча только пожал плечами.

– А почему нельзя провести лабораторный анализ? – уточнил Эллис. – У вас же есть судебные эксперты?

Оба посмотрели на Эллиса с недоумением.

– Отпечатки пальцев, анализ ДНК… – Он чуть не сказал про образцы волос, но вовремя прикусил язык.

– Это не поможет, Эллис Роджерс, – ответил Пакс. – Результат будет одинаков для всех.

– Одинаковые ДНК и отпечатки пальцев? Но ведь… Ах, вот как!

Значит, дело не в роботах, а в генной инженерии. Именно поэтому они называли его дарвином. И, строго говоря, вполне заслуженно. Неужели здесь все люди появляются на свет из пробирки?

– Без чипа жертву не опознать, – сказал Ча.

– Не может быть! – воскликнул Эллис. – Вы отличаете друг друга только по чипу в плече? Но ведь наверняка есть другие способы. А если чип сломается? Разве так не бывает?

– Что-то не припомню.

– В таком случае можно просто задать несколько вопросов, – объяснил Пакс. – Или сделать скан нервной системы. А с мертвецом это не сработает.

– И вам никогда не приходилось определять личность погибшего?

Клоны отрицательно покачали головами.

– Раньше такого не случалось.

– Ничего себе… – Эллис был поражен.

– Что теперь делать? – спросил Ча.

– По-твоему, я здесь главный специалист по трупам? – огрызнулся Пакс. Поглядел на мертвеца и страдальчески поморщился. Будто ему тоже было плохо, как Эллису.

– По крайней мере, один тебе уже попадался, – ответил Ча.

– Свяжись с ИСВ. Там наверняка захотят узнать подробности.

– Но вы же копы! Хотите сказать, что видите труп во второй раз в жизни? – воскликнул Эллис.

– Я – в первый, – поправил его Ча.

– Что такое «коп»? – сказал Пакс.

– Полицейский, который расследует убийства.

Пакс обрадованно вытаращил глаза и ткнул в Эллиса пальцем.

– Точно! Вы же из прошлого! Из далекого прошлого. Вы все об этом знаете… и разбираетесь в убийствах?

– Нет, не особо. Какой из меня полицейский… Я машины проектировал – точнее, отдельные части. Разрабатывал альтернативное топливо. Раньше здесь был музей Генри Форда, и я…

– Здесь и сейчас музей, – вставил Пакс.

– Понятно. В общем, я работал на автомобильном заводе, пытался увеличить емкость аккумуляторов. До полицейского мне далеко.

– Но ведь в ваше время случались убийства?

– Я жил в Детройте. Случались, и частенько.

– И вы знаете, что убийц искали по ДНК и отпечаткам пальцев?

– Это все знают.

– Может, раньше так и было. А сейчас в этом никто не разбирается. – Пакс шагнул еще ближе и остановился на расстоянии вытянутой руки.

«Хорошие у него глаза, – подумал Эллис. – И взгляд невинный, как у ребенка».

– Здесь такого не бывает, – сказал Пакс.

– Убийств?

– Смерти.

Ничего не понимая, Эллис озадаченно смотрел перед собой. Пакс говорил про «далекое прошлое», но что он имел в виду? Какое прошлое можно считать далеким? А теперь он и вовсе утверждал, что смерти больше нет.

– О чем вы?

– Послушайте, – мягко начал Пакс, – я сожалею, что все так вышло. Вы испытали сильнейшее потрясение и до смерти устали. Вам плохо. Спору нет, вы первопроходец и великий ученый, которому удалось совершить немыслимое. Совсем как Чарльз Линдберг или Сеть Азо. Не волнуйтесь, о вас позаботятся – я лично за всем прослежу. Вы здесь, с нами, и это поразительно…

– Скорее уж, невозможно, – небрежно вставил Ча.

Но Пакс продолжал как ни в чем не бывало:

– В вашу честь нужно устроить парад и торжественный прием. Множество людей непременно захотят с вами познакомиться. Знаю, сейчас вас терзают вопросы, но, пожалуйста, поверьте: я не «коп». Я посредник. Моя работа – улаживать споры между людьми, устранять разногласия без лишних обид. А еще я помогаю тем, кто пережил сильную травму. И когда группа студентов наткнулась на изуродованный труп, меня позвали на помощь. Но я не знаю, что с этим делать. Дайте нам совет.

– Вы шутите?

– Нет. Вы единственный, кто сталкивался с этим раньше. Главный эксперт.

Эллис никогда не был главным экспертом. Ни в чем. Но ему было приятно, что Пакс так решил.