– Хочешь забрать Эллиса Роджерса к себе?

– Ну, уж нет. Делай, что хочешь.

Сверкнула вспышка, что-то загудело, и перед ними открылся портал, за которым виднелась комната с кроватью, подушками и одеялом.

– Подними-ка его, – скомандовал Ча, и они с Паксом взяли Эллиса под руки.

Мир вращался все быстрей и быстрей, в ушах звенело, и на полпути сквозь портал Роджерс опять провалился в темноту…

Эллис проснулся со страшным похмельем, хотя никакой гулянки накануне не было и в помине. Некоторое время он просто лежал в кровати, не желая вылезать наружу. После того как стремительный ураган зашвырнул его в страну Оз, Эллису хотелось немного побыть одному. Непонятно, где он очутился и что с ним произошло. Сколько он спал? Сколько времени прошло после разговора с врачом? С одной стороны, всего несколько часов. А с другой – две тысячи лет…

Две тысячи! Как такое могло случиться? В десять раз больше, чем рассчитывал Гофман! Или просто нолик где-нибудь потерялся? Эллис никак не мог поверить, что добился своего. Наверное, именно так чувствует себя олимпийский чемпион, с удивлением разглядывающий золотую медаль, или актер, получивший «Оскара», – речь-то у него заготовлена, а от шока все равно никуда не деться. В глубине души никто до последнего не верит в свою победу, и чудо не укладывается в голове. У Эллиса все получилось, он стал путешественником во времени… но Гофман сильно промахнулся в подсчетах.

Эллис хотел переместиться всего на пару сотен лет вперед, примерно как от основания США до начала двадцать первого века. Конечно, думал он, за это время мир успеет преобразиться, но самое главное останется неизменным. Однако вместо двух сотен лет он разом одолел промежуток, отделявший эпоху Христа от эры Интернета. Как будто римлянин, привыкший к рабам, лошадям и ежедневным походам за водой, вдруг очутился в мире компьютеров и глюкозного сиропа. Повезло еще, что можно погрузиться в новую жизнь постепенно.

Кровать оказалась на редкость удобной, безо всяких пружин, как те высокотехнологичные матрасы, которые иногда показывали в рекламе. Постельное белье было мягким – куда мягче хлопка. С размышлений о подушках и наволочках Эллис быстро переключился на окружающую обстановку. Он видел много фильмов: «2001 год: Космическая одиссея», «Бегущий по лезвию», «Бегство Логана» и «Стар Трек», и потому твердо знал, что будущее бывает двух видов: суровое, холодное и стерильное – или ржавое, в потеках машинного масла и разводах грязи. Неизвестно, что творилось снаружи, но его спальня не подходила ни к одному из этих вариантов.

Интерьер комнаты больше напоминал убранство готического замка. Огромную кровать с балдахином окружали роскошные драпировки и резное дерево. Снизу стены были обиты панелями из темного дуба, а наверху красовались яркие средневековые фрески с дамами и рыцарями. Куда ни глянь, всюду резьба и лепнина: львы, лебеди, короны и лилии. А на высоком потолке было нарисовано небо в обрамлении покатых холмов. Свет пробивался в комнату сквозь узкие длинные окна, украшенные затейливыми решетками, и на изножье постели падали тонкие сверкающие лучи. Занавески слегка покачивались на ветру, вдалеке раздавалось пение птиц и журчание воды. Пахло цветами и какими-то диковинными пряностями, вроде корицы или муската. Изредка среди птичьих трелей Эллис различал голоса и смех.

Спустив наконец ноги с кровати, он обнаружил, что пол покрыт толстым персидским ковром. Не желая щеголять голышом, Эллис обвязался простыней. Его рюкзак стоял около кровати, а одежду кто-то аккуратно сложил на кресло. Нож и кобура с пистолетом были на месте.

– Доброе утро, Эллис Роджерс! А я-то думала, ты будешь спать целый день! Как ты себя чувствуешь?

Эллис подпрыгнул от неожиданности и потуже затянул простыню. Рядом никого не было.

– Кто здесь? – спросил он, пытаясь заглянуть сквозь арку, ведущую в другую комнату.

– Меня зовут смотрительница Альва. Я вокс. Мне сказали, что ты попал к нам прямиком с травы и наверняка будешь сбит с толку – понятное дело, на траве жизнь другая. Пакс просил не донимать тебя вопросами, но… я в таком восторге, с ума сойти можно!

Голос отличался ото всех остальных и, несомненно, принадлежал женщине. Эллис никак не мог понять, где она находится, и не выпускал из рук простыню.

– Где вы?

– Что-что, дорогой мой?

– Где вы? Я вас не вижу.

– А, то есть Пакс не шутил. Потрясающе! Ну, чистый ультразвук! Конечно, ты меня не видишь. Говорю же, я вокс.

– А что такое вокс?

– Ого! Полный магнит! Совсем ничего не знаешь о воксах?.. А говор-то какой забавный! И вправду – дикий травяной человек. Там у вас, наверное, сплошные копья, луки и стрелы… Как же тебе объяснить? Даже сравнить не с чем. Ты сразу решишь, что я какой-нибудь дух. У вас поклоняются рекам и скалам, да? Куча богов на все случаи жизни? Тогда считай меня духом этого дома. Но бояться не надо, я добрая. Так что зови меня Альвой, дорогуша.

Эллис продолжал крутить головой, безуспешно пытаясь определить источник звука. Но голос лился сразу со всех сторон.

– Я не из такого далекого прошлого.

– Что-что?

– Я не из такого далекого прошлого. Никаких копий и стрел. В мое время были автомобили, самолеты, компьютеры…

– Компьютеры! Точно!..

– Так вы компьютер?

– Нет, но это лучше, чем дух домашнего очага. Счеты тоже компьютером не назовешь. Я присматриваю за Паксом. Слежу за порядком, забочусь, чтобы все были счастливы и здоровы. Кормлю завтраком по утрам, передаю сообщения, устраиваю вечеринки, поливаю цветы, развлекаю, делюсь знаниями и советами – в общем, берегу своих ребят. Больше, конечно, Пакса, чем Вина. Пакс любит учиться, а Вин у нас умный, и так все знает. – Последняя реплика сочилась сарказмом. – Я помогаю Паксу уже несколько веков. Удивительный человек, широкая душа! И ни капли не сумасшедший, ясно? Заруби себе на носу, если хочешь остаться в этом доме, иначе будешь постоянно есть пересоленный суп и мыться в холодной воде. Уж извини за гнусные угрозы, но когда речь идет о Паксе, я готова порвать обидчика на куски!

– Но где именно вы находитесь?

– А, ты об этом. Мой физический носитель расположен в фундаменте комплекса, на самом нижнем ярусе.

– Получается, вы… вроде отопительного котла или бойлера?

– Ой, какой же ты милый! За семьсот восемнадцать лет меня ни разу не называли бойлером. Очень оригинально! Знаешь, как трудно в наши дни найти что-нибудь необычное? Но ты уникальный. Единственный в своем роде, подумать только! Как дерево, только еще и говорить умеешь.

– Кстати, Альва, а можно вопрос про язык?

– Конечно! Я знаю кучу любопытных глупостей.

– Как вышло, что мы понимаем друг друга? За две тысячи лет речь должна была измениться гораздо сильнее. И почему все говорят по-английски?