загуглила, что такое валькирия. Сначала уже хотела его бэмснуть по кумполу, потому что по поисковому запросу папы Гугла на меня такие страшные скандинавские тетки выпали! Оказалось, что они во время войны решают, кому из воинов умереть, а кому выжить. Ну, на меня они телосложением малость похожи, да. Но я ж не в Скандинавии! И тем более, не страшная. Все, думаю: сейчас его урою! Но тут его реально спас мой босс. Оказалось, что это мелкое еврейское несчастье — его родной брат. Мой-то шеф мужик нормальный, по понятиям. Автосервис держит, пивас любит. А этот Аркаша у них типа: в семье не без урода. Историк и крупный спец по мифологии. В музее работает, значит.

— Боже мой, как трагедия для семьи! — улыбнулся Егор и подмигнул мне.

— А то! — серьезно кивнула Ритка. — В нормальной еврейской семье, где все держат бизнес и варят бабло, вот такое несчастье не пойми откуда вылезло. Это даже не ботан. Это уже целый гербарий, в натуре! Ну я, короче, выяснила, что он безобидный дурик, и отпустила его живым.

Диана прыснула. А за ней рассмеялись все, включая меня.

— Не томи, Ритка, короче! — сказал Диана.

— Короче у соседа за углом, — отрезала Ритка. — Вот выхожу я с работы, а он уже с цветами стоит, меня ждет, значит. Мне цветы в последний раз дарили на выпускной. Я, конечно, расстаяла. Ну и согласилась с ним в кафешку пойти. А после кафешки, где он мне все руки обслюнявил с криками: "Валькирия и богиня", так мне его жалко стало, что я пригласила его к себе. Ну, думаю, картошечки ему пожарю. А то его ветром сносит, в натуре.

— Ну и? — Матильда даже встала на цыпочки, заглядывая ей в глаза.

— Ну это… — Ритка шаркнула ногой в кроссовке по паркету, — короче, руки у него корявые, он все время что-то роняет. Но языком… ээээ…метафор владеет, как прохфессор! — тут Ритка закатила глаза.

— Это то, о чем я подумала? — шепотом спросила Диана.

— Угу, — кивнула Ритка и бросила быстрый застенчивый взгляд на Егора.

Тот опустил голову, едва сдерживая смех и рассматривая свои мягкие светлые замшевые туфли.

— О боже! — Матильда закрыла руками лицо и затряслась в приступе беззвучного хохота. — Язык метафор, ой, не могу!

— Не, ну а че? — забасила Ритка. — Видели, как на колокольчиках этот язычок туда-сюда ходит? Вот у него так же. Девочки, я вам клянусь: такого у меня не было никогда! Поэтому предлагаю принять его к нам.

— А что он делать будет? — вытирая слезы смеха спросила Матильда. — Нет, ничего не говори, пошлячка! Даже думать боюсь! Колокольчик! — она снова зашлась от хохота.

— За тортиком бегать, — пожала плечами Ритка. — Он вообще услужливый и безобидный. Пригодится.

В этот момент на пороге комнаты появился Аркаша, держа в руках красиво нарезанный бисквитный торт на большом подносе и полную турку кофе.

— Ладно, к делу! — решительно сказал Егор. — Кто за то, чтобы принять в наш клуб сразу двух новичков: Таню и Аркадия? — он поднял руку вверх.

Матильда и Диана тут же подняли руки вслед за ним.

— Отлично, — кивнул Егор. — А с другими членами клуба я по почте и мессенджерам свяжусь, расскажу им про новеньких.

4 глава. Диор меня побери!

— А что есть другие? — спросила я, принимая из рук Аркаши большой кусок торта на красивой тарелочке.

Пока мы разговаривали, он уселся рядом с Риткой, глядя на нее снизу вверх влюбленными глазами.

— У нас народа много, — пояснила Матильда. — Просто мы — это генштаб. А есть рядовые члены клуба. Каждый помогает, чем может, но предпочитает держаться в тени.

— Мы самое главное не решили, — тихо сказал Егор и внимательно посмотрел на меня. — Хочешь ли ты, Таня, отомстить своему жениху, а потом вернуть его? Или просто страшная месть?

Я задумалась. Вопрос застал меня врасплох. Мстить я по-прежнему хотела. Но что делать дальше? Еще вчера я желала только одного: никогда его больше не видеть. Утром я буквально горела от злости. А сейчас… после вопроса Егора вдруг все как-то всколыхнулось в сердце и воспоминаниях. Руки Стаса, его губы, его мощный накачанный торс, наглая, но такая обаятельная улыбка. Можно приложить титанические усилия и выбросить его из головы. Я смогу. Переплачу, успокоюсь. Но кто мне сказал, что с другим мужчиной все будет иначе? Может быть, дело не в нем, а во мне? Я просто не умею правильно вести себя с мужчиной.

— Тань, не переживай ты так, — мягко сказала Матильда и взяла меня за руку. — И не стесняйся нас. Мы здесь все через это прошли. Каждый мужчина — он как "Киндер-сюрприз". Никогда не знаешь, что у него внутри под тоненьким слоем сладкого молочного шоколада. И один бог знает, что скрывается в этой желтой коробочке. И хорошо, если там розовый пони. А если Шрек?

— Думаю, что не нужно на Танюшу сейчас давить, — сказала Диана. — Пусть она решит в процессе! Но мстя, товарищи Кукачевы, нужна по-любому. И хорошая дрессировка тоже.

— Это да! Пусть потом сама думает: к сердце прижать или к черту послать. Мы все можем! И так вывернуть, и эдак. Любой винтажный газогенератор превратим в нормального мужика.

— Что превратим? — не поняла я.

— Ну Матильда же выражаться не дает, — хитро подмигнула Ритка. — Так приходится интелихэнтно выкручиваться. Вместо того, чтобы назвать мужика пердуном, я использую корректное выражение: винтажный газогенератор!

Я подавилась слюной и едва не выронила тарелочку с тортом из рук.

— Видал, сосун? — Ритка взъерошила волосенки Аркаши.

Он молча поцеловал ее огромную лапищу.

— Вот все в тебе хорошо, только отвечать не умеешь. Нужно сразу ответочку рикошетом дать: "Не видал, и не сосун!" — Ритка звонко чмокнула Аркашу в макушку.

— Рита! Господи! Боже мой! Когда же я научу тебя хорошим манерам? Немедленно перестань грязно выражаться! — воскликнула Матильда. — Ты же девочка! А ведешь себя, как тролль в юбке!

— А че такова? — Ритка пожала плечами дзюдоиста. — Реклама такая была в моем детстве: "Видал сосун! Ваши волосы всегда будут выглядеть великолепно!" Это фирма была такая американская, производила средства для укладки волос. Я че виновата, что ее так назвали?

Матильда искоса глянула на Егора, словно ища поддержки.

— Она права, — улыбнулся тот. — Матильда, ты не в теме. Действительно, была такая фирма. Я тоже помню рекламу по телеку. Ладно, девочки, не будет отвлекаться, — он подошел к бару, достал оттуда две бутылки вина в плетеных корзинках. — Сейчас каждый из нас расскажет Тане свою историю для знакомства. А потом