– Дыши, Саския, дыши глубоко, – напомнила акушерка. – У нее начались схватки. Нам необходимо как можно быстрее в больницу. Вы с нами? – обратилась акушерка к Идрису.

Идрис застыл. Если бы это был его ребенок и брак по любви, тогда да, а сейчас у него было чувство, что он непрошено вторгается в личное пространство Саскии.

– Нет, – выдохнула Саския. – Останься с Джеком. Мальчик напуган. Ему нужен… – Саския прикусила губу, стараясь справиться с новым приступом боли.

Идрис ухватился за возможность быть полезным, не присутствуя на родах.

– Конечно, я побуду с Джеком. Не волнуйся. Поезжай, – обнадеживающе сказал он.

Хотя Идрис совсем не знал, как вести себя с Джеком. Они едва обмолвились парой фраз с момента первой встречи.

Вилла показалась Идрису опустевшей. Джека нигде не было видно. Пройдя через анфиладу комнат, Идрис вышел на веранду. Он заметил сгорбленную фигурку Джека в шезлонге под зонтом. На коленях у мальчика лежала игровая приставка, но выражение его лица говорило о том, что он едва сдерживается, чтобы не расплакаться.

Идрис присел на подлокотник шезлонга.

– Привет.

– Привет, – безучастно ответил мальчуган, едва взглянув на Идриса.

– Саския едет в больницу. Думаю, скоро у нас будут новости, – начал Идрис.

– Она умрет?

– Что? – непонимающе переспросил Идрис.

– Саския. Она умрет? Она плакала, и ей было больно.

– Рожать ребенка всегда больно, и мы ничего не можем сделать, только ждать. Но она не умрет, – твердо сказал Идрис, искренне надеясь, что говорит мальчику правду. – С ней лучшие в стране врачи и акушерки.

– Но Майя умерла.

– Да, но то был несчастный случай, а не роды.

– Майя должна была забрать малыша у Саскии. Но это секрет. Только я, Саския и ты знаем об этом.

– А ты знаешь, почему это так важно? – спросил Идрис.

– Потому что ты король, а если родится мальчик, он будет следующим королем, – ответил Джек.

– Так и есть. Если у тебя будут вопросы, обращайся ко мне в любое время.

Джек кивнул.

– Саския говорит, что мы останемся жить в Далмайе.

– После рождения малыша вы переедете жить во дворец в Джейяде. Но ты будешь ходить в ту же школу.

– А друзья смогут приходить ко мне в гости? А там есть место, чтобы кататься на велосипеде?

Идрис подавил улыбку, подумав о сотне комнат во дворце и об огромном парке.

– Найдется место и для друзей, и для прогулок на велосипеде, – ответил Идрис.

– Здорово. У меня в Лондоне не было велика. – Джек колебался. – Саския говорила, когда вернемся в Лондон, у нас будут свои спальни.

Идрис прищурился.

– А раньше не было?

Джек отрицательно мотнул головой.

– Саския спала на диване в гостиной. И у нас был один гардероб для вещей.

Сердце Идриса сжалось. Он в своем замке мог менять спальни каждый день, если бы хотел. А Саския ютилась на раскладном диване.

– У тебя непременно будет своя просторная комната со всем необходимым, – заверил он. – Ни с кем ничего делить не придется.

– И Саския перестанет плакать?

Идрис напрягся.

– Что ты имеешь в виду?

– В Лондоне она часто плакала, когда думала, что я сплю. Особенно если что-то в доме ломалось, или в школе была платная поездка, или я вырастал из одежды и обуви. Когда мы переехали сюда, она перестала плакать, но после гибели Майи снова плачет каждую ночь. Я не хочу, чтобы она плакала.

– И я не хочу, – мягко сказал Идрис. Он теперь отвечает за Джека и хотел бы снять непосильный груз проблем с плеч мальчика. – Позволь мне позаботиться о Саскии и о тебе. А ты думай только об учебе. Согласен?

Джек не пошевелился, хотя немного расслабился.

– Ну тогда, пожалуй, я не возражаю остаться здесь жить, – серьезно ответил Джек. – Тем более что папа Дэна обещал научить нас ездить верхом и управлять яхтой.

Идрис мысленно отметил, что надо будет поручить своей спецслужбе проверить семью Дэна. Вслух же заметил:

– Во дворце есть конюшни и яхт-клуб.

– Здорово, – оживился Джек. – Еще Саския говорит, что она будет мамой малыша, а ты папой, да?

Идрис молчал. С формальной ролью отца он уже смирился. Но папа – это другое. Папа любит свое дитя, играет с ним, болеет на соревнованиях в школе, участвует в его жизни. А готов ли он к такому? У него ведь теперь двое детей. Сможет ли он стать хорошим папой?

Джек ждал ответа, и Идрис нерешительно сказал:

– Думаю, да.

– Саския говорит, что не перестанет меня любить. Любовь – интересная штука. Она расширяет границы и охватывает всех, кто тебе дорог. Саския говорит, что и я непременно полюблю малыша. Но у Дэна есть младшая сестричка. Она только и делает, что плачет, и он не может с ней играть.

– С новорожденными сначала не очень интересно, это правда, – подтвердил Идрис. – Но они вырастают. У меня и у самого нет опыта, – признался он, тайком бросив взгляд на телефон. – Ты хочешь сидеть здесь и беспокоиться или мы можем кое-чем заняться?

– Чем?

– А что ты любишь делать?

– Ну, в Лондоне мы в основном ходили в бесплатные музеи и гуляли в парке, – признался Джек.

Идрис подумал о конюшнях. Он вспомнил, как проводил там время с дедом.

– Пошли, – решительно сказал Идрис. – Давай поедем во дворец, посмотрим твои комнаты, а потом у нас будет первый урок верховой езды.

– Саския!

Ей сейчас хотелось лишь одного – откинуться на прохладные подушки и утонуть в мягкой постели. Но Саския заставила себя сесть в постели и улыбнуться вбежавшему в комнату Джеку.

– Привет, мой любимый мальчик. Ты в порядке?

– Идрис отвез меня во дворец, и у меня там будет не одна, а целых три комнаты и ванная. И там есть лестница, ведущая в твой дворик. Я буду недалеко от тебя, – возбужденно выпалил Джек, бросившись на шею Саскии.

– Похоже, ты был очень занят, – засмеялась Саския.

– Идрис сказал, что у меня будет своя лошадь, когда я научусь за ней ухаживать и если ты разрешишь мне ездить верхом. Ты ведь разрешишь, Саския?

Она посмотрела на Идриса через голову Джека. Он выглядел довольным. В душе Саскии забрезжил лучик надежды. Джеку нужен взрослый мужчина-друг. Если они подружатся, это будет большое дело.

– Конечно. Но лошадь – большая ответственность, так что подумай. А сейчас готов ли ты познакомиться… – Саския запнулась. – Со своим племянником? Ты хочешь быть дядей Джеком или братом? Решай.