в простую причёску и волнами спускающиеся на открытые плечи. Платье было под цвет глаз: небесно–голубое с синими прожилками и серебряными нитями.

Под картиной не было никаких табличек. Однако я едва обратила на это внимание, смотря на странные линии на щеках существ, идущих от уголков их губ и заканчивающиеся на скулах, из–за чего казалось, словно они улыбаются. Оторвав взгляд от женщины, которая показалась мне смутно знакомой, я взглянула на её спутников, распахнув от удивления глаза и схватив стоявшего рядом Оникса за руку.

– Кайон…

Герцог заметил это раньше меня, хмуро смотря на картину с прищуренными глазами.

Справа от женщины стоял Кайон, только какой–то гордый, с загорелым лицом и надменным взглядом – сейчас от картинного Кайона не осталось и следа. Он гниёт в темнице Серфекса, лишённый крыльев и, скорее всего, рассудка.

– Эта женщина… – негромко произнёс Оникс, шагнув вперёд и переведя взгляд с неё на меня. Его глаза удивлённо расширились. – Вы похожи.

Я издала не то смешок, не то странный вздох.

– Что? Этого же не может… – последние слова пришлось проглотить, вновь взглянув на женщину. Звёзды, у неё были мои глаза! И такие же чёрные волосы, как у меня когда–то…

«О, нет, ты – она, – растягивает губы Кайон. – То же лицо, те же глаза, даже телосложение и… крылья. Просто ты не та Ассандра, немного другая… но ты – она».

– Звёзды…

У меня подкосились колени, и Оникс обнял меня, не дав упасть на пол. Я едва обратила на это внимания, смотря на женщину с моим лицом, с моими глазами… Ассандра. Кайон сделал меня на её подобие, изменив пару деталей. Но это не меняет одного: я запрещённый клон этой женщины. Клонировать разумных существ строго настрого запрещено, иначе крылатые врасы не были бы на грани исчезновения, да и Оникс не был бы единственным из своего вида. Однако Кайон переступил порог и клонировал.

– Это Ассандра… – прошептала я, не сразу поняв, что заговорила на языке своей расы. С силой сглотнув и взглянув на Оникса, я произнесла: – Эта та самая женщина, что командовала Кайоном.

– Чьё имя практически не переводится? – вспомнил он.

Я кивнула, и мы взглянули на женщину.

Ассандра. Я её копия, наверное, будь у меня чёрные волосы и избавься я от шрамов на лице, нас было бы не различить. Правда, до красоты Ассандры мне ещё жить и жить, вот только вопрос – сколько?

– Надо найти её по базе данных, если её имя не засекретили, – разрушил тишину Оникс, аккуратно подняв меня на ноги. – Значит, Кайон ещё занимался клонированием… кроме удвоения срока ему уже вряд ли что–то светит.

– Чем он только не занимался, – даже не пытаясь сдержать горечь и яд в голосе, прошептала я, испепеляя взглядом запечатлённого на картине Кайона. – Жаль, что я снова ему крылья вырвать не могу…

– Он уже получил то, что должен был, – заслонив собой картину, твёрдо произнёс Оникс. Его рука всё ещё находилась на моей талии, а вторая держала за руку. – Мэлисса, взгляни на меня.

Я нехотя перевела взгляд на Герцога, сжав губы и стараясь вновь вернуть себе равновесие. Его поразительно спокойные и рассудительные глаза притушили мой гнев, заставив даже устыдиться этой минутной вспышки ярости. Я смотрела в глаза Герцога, а не обычного иномирца, с которым мы пару минут назад мирно беседовали.

– Дай мне время, – негромко произнёс Оникс, наклонившись ко мне и заставив сердце в груди снова забиться быстрей. – Хотя бы три недели. Даже если я не смогу возглавить Содружество на выборах, я попытаюсь отыскать твою расу.

– Зачем? – почти что отчаянно прошептала я. – Зачем тебе это?

Он на несколько секунд закрыл рубиновые глаза.

– Я хочу хоть что–то сделать правильно, – шепнул Оникс, вновь взглянув на меня. – После всего, что я сделал и пережил, я искал хоть где–то справедливости, слишком поздно поняв, что вершить её придётся самому. Я готов к последствиям, но мне нужно время.

Я растерянно моргнула, не так уверенно сжав пальцы на его ладони и всё же заставив себя кивнуть. В душе зародилась надежда, что Герцог сможет мне помочь, что он найдёт что–то про Ассандру и войну, случившуюся больше тысячи лет назад. Почему мою расу засекретили? Почему погрузили в сон? Что такое сделала Ассандра, раз про неё все взяли и забыли? Она не оставила своего явного следа в истории, однако картина с её лицом висит здесь, прямо передо мной. Она когда–то ходила по этим коридорам. Когда–то я была ею.

– Пойдём, – с силой оторвав взгляд от лица женщины, прошептала я. Мне было страшно оставаться здесь и дальше.

Оникс отпустил меня, отстав на пару секунд, видимо, сканируя портрет, прежде чем догнать уже у дверей. Те распахнулись, впустив в просторную полукруглую ложу, окаймлённую золотом и алым цветом. Бархатные шторы с вышитым в ручную узором свисали с высокого потолка, а кресла были специально поставлены в тень, чтобы никто не увидел нас. Миновав их, я поражённо застыла на краю, коснувшись пальцами позолоченного резного бортика и смотря на полностью стеклянный потолок с ажурной решёткой, которая, однако, не мешала рассмотреть космос. Далеко же внизу (наверное, мы были на высоте двадцатиэтажного дома) отливали рыжими и багровыми бликами кресла, а так же громадная сцена, укрытая портьерами. Балконы, такие же украшенные и затемнённые, находились по обе стороны от нас, но значительно ниже.

– Наверное, статус Герцога даёт особые преимущества, – повернувшись к Ониксу, усмехнулась я.

– Всё зависит от того, какой ты Герцог, – задумчиво произнёс он, взяв со столика бокал с цветочным шампанским и опустившись в кресло. Его багровые глаза так и сверкали, ловя отсветы света. – До меня был Герцог, который собственноручно отправлял своих подданных, не заплативших вовремя налог, в Каратал. – Он говорил про чёрную дыру, находящуюся в его галактике Чёрная Тайна – весьма подходящее название, не находите? – Так что, по сравнению с ним, я не настолько жесток, но, возвращаясь к моему прошлому – я хуже него.

Я облокотилась спиной об бортик балкона, скрестив на груди руки и подняв голову на невозможно красивый и притягательный космос. Как жаль, что он настолько холоден и грозен, что убивает каждого, кто в нём окажется.

– Мать Орика когда–то читала мне сказки про добрых и