Прямоугольник бодро скрутился в рулон, опять растекся туманом, а потом из него показалась наглая кошачья морда и подмигнула.

— Чеширский кот, — кажется выругалась Наташа и решила больше ничему не удивляться.

Кошачья голова огляделась и устремилась вперед, вытягивая за собой туман и формируя из него кошачье тело. Получившийся кот мягко приземлился, еще раз огляделся и стал деловито вылизывать переднюю лапу.

— Любопытно, — сказал ректор и неэстетично почесал затылок. — Но это ничего не меняет. Может ты мне объяснишь, почему эта милая ведьмочка вдруг взяла и забыла о своем допрыгавшемся козлике?

Кот перестал вылизывать лапу и неодобрительно посмотрел на Коситея. А на грани слуха зазвучали слова:

— Хотела не помнить. Хотела хорошие мысли. Другой понравился.

— Э, — только и смогла сказать милая ведьмочка, сразу поняв, почему думала об опекуне Немши. — Но это же глупо, может я и хотела забыть, но я не должна была забывать. Остальные же помнят. И этот его родственник стал таким сюрпризом, я же даже не понимала, чего он от меня хочет.

Кот постарался изобразить вину.

— Не смей мне память отбивать! — возмутилась Наташа. — Это неэтично!

Кот посмотрел на нее с любопытством.

— Я не хочу ничего забывать, даже если хочу!

Кот кивнул.

— И ничего не делай со мной без моего разрешения!

— Это тоже неэтично, — добавил Немши.

Кот в его сторону фыркнул и продолжил намывать лапу.

— И что это вообще такое?! — указала пальцем на животное из тумана Наташа и проникновенно посмотрела на ректора.

— Это дух. Академии. Просто он так воплотился, потому что ведьма котиков любит, — с непередаваемым терпением объяснил Коситей.

— Ага, — сказала Наташа. Духов она себе иначе представляла. Ну, хотя бы в виде безголового мужчины с цепями и летающими вокруг свечами. — Так и знала, что с этим «делай что хочешь» будет проблемы. Мало ли чего я захочу! Вдруг какую-то глупость, от которой сама же и пострадаю!

— Какая самокритичность, — восхитился Немши.

— Поэтому тебе нужно установить рамки, — все с тем же терпением сказал Коситей. —  Научить этого котика понимать, когда ты не хочешь делать того, что хочешь сделать.

— Теперь я понимаю, почему папа вечно ворчал, что мама и тетушка на пару сводят его с ума, — поделился сокровенным Немши.

— Ну, хоть кому-то помогла, — изобразила радость Наташа.

— Отлично, — сказал Коситей и закрыл глаза. А когда открыл, посмотрел на продолжавшего вылизывать лапу кота долгим взглядом. Кот даже замер и уставился на него в ответ. — Теперь еще один важный вопрос. Куда делся Осатин?

— Вфы! — выдохнул кот, скрутился в клубок, расплылся туманом и скоренько убрался в стену.

— Любопытная реакция, — сказал Коситей.

Наташа и Немши дружно на него посмотрели.

— Понимаете, недоросли, если бы это чудовище замуровало его в стену, потому что одной ведьме в какой-то момент очень этого захотелось, оно бы не стало скрывать, оно бы стало хвастаться и ждать от ведьмы благодарности. А раз не пожелало говорить, значит мы можем вмешаться в ситуацию и помешать ему развлекаться. Очень любопытно.

Кто против блондинок?

— Терпеть не могу красивых мужиков, — мрачно сказала Наташа, глядя в стену, из которой время от времени выглядывала кошачья морда и нагло подмигивала. — Я раньше этого не понимала, а теперь понимаю. Самодовольные придурки, считающие, что они и есть та самая награда, которую все так ждут.

Немши тихо хмыкнул, наверное, намекал, что и сам попадает под определение «красивый мужик».

Наташа на него посмотрела и тоже хмыкнула.

— Ты, кстати, почему не побрился? Ты с этой щетиной и намеком на усики похож на недобитого мушкетера.

Парень посмотрел с интересом.

— Ой, это были такие военные в одной стране, подчинялись королю и любили ввязываться в дуэли с военными, подчинявшимися главному духовному лицу королевства.

Немши опять хмыкнул и тоном полным оптимизма сказал:

— Зато не похож на девушку.

— Не льсти себе, — проснулась в Наташе вредная ведьма. — Девушки бывают даже с бородами по колено, если с гормонами не повезло, но повезло с работой в цирке.

— Хм, — высказался и по этому поводу парень.

— Ладно, извини меня, это нервы, — тут же раскаялась Наташа. Вот его за что шпынять? Спасать бросился, амулет очень полезный помог приобрести.

Немши кивнул и посмотрел на дверь.

За той дверью находилась палата лекарского корпуса. В палате в данный момент находился недобитый брат Осатина. Которому повезло вполне удачно закончить свой полет в кроне дерева и обойтись переломом обеих рук, и ноги. А еще там были какие-то мелочи. В общем, голова не пострадала и ладно, может в этой голове даже закрепится мысль о том, что нельзя угрожать избиением незнакомым девушкам. Ну, или он купит себе защитный амулет на случай полета с последующим падением.

Братец, пока его транспортировали в палату при помощи летающих носилок, орал, как недорезанный, обещал всем страшно отомстить и требовал короля. А пришел к нему ректор Коситей и сумел заткнуть одним только взглядом.

А потом, когда буйного пациента обезболили и его переломы зафиксировали, выгнал из палаты лекарей, Наташу с Немши и закрылся с блондином наедине. Чтобы поговорить о высоком.

Ну, именно так Коститей сказал.

Разговор затягивался. Видимо мнения о высоком у Коситея и братца Осатина кардинально отличались.

А может Немши прав. И ректор еще двадцать минут назад этого придурка придушил и на данный момент почти закопал под сосной в ближайшем лесу. А потом всем скажет, что он сбежал. И все сделают вид, что поверили, Кощей же.

В общем, сидеть и ждать неизвестно чего было скучно.

— Кис-кис, — от скуки позвала Наташа.

Из стены у двери выглянула кошачья морда.

— А ты подслушивать умеешь? — спросила у нее девушка.

Морда возмущенно фыркнула.

— Ладно, Кощей все-таки, не подслушивай, — решила не настаивать Наташа. — Давай ты лучше объяснишь, куда запрятал Осатина.

Морда опять фыркнула, потом расплылась туманом и в его глубине засветились буквы.

— Лабиринт иллюзий, — с сомнением прочитала Наташа.

— Я знаю где это, — чему-то обрадовался Немши.

И что сделала заскучавшая ведьма? А она встала и приказала Немши вести. Почему-то решив, что сумеет вернуть Осатина раньше, чем ректор наговорится с его братом. Ну, или раньше, чем окончательно его закопает.