– Неужели ты не успел рассказать ей, что не заинтересован в романе со мной? О том, что я вдова с ребенком? Заверить в том, что ты будешь вежлив и сдержан и ни в коем случае не впадешь в искушение?

Он бросил на нее выразительный взгляд:

– Не нахожу в этом ничего смешного!

– Я и не смеюсь.

Она сделала шаг к нему навстречу и стояла так близко, что он мог видеть россыпь золотистых веснушек на лице. Ее глаза буквально искрились. Она положила руку ему на грудь.

– Кристофер, ты очень привлекательный мужчина. Мальчик, которого я помню, превратился в настоящего мужчину, и я горда быть сегодня с тобой.

Без предупреждения она поднялась на цыпочки и поцеловала его в краешек рта. Руки сами собой обвили ее талию, и Кристофер ответил на поцелуй. Ощутил влечение, ответную реакцию, присущую каждому мужчине. Еще он испытал неповторимое ощущение, что держит в объятиях мечту своих юношеских грез. Но больше всего тревожило ощущение, будто он ступил на порог родного дома. То, что сейчас происходило, казалось каким-то правильным. Теперь ему мнилось, что каждая женщина, с которой он был до Элеоноры, всего лишь неполноценная замена.

Кристофер очень испугался и почти оттолкнул ее от себя.

– Элеонора, я же сказал, между нами ничего не может быть!

Она скрестила руки, от чего ее грудь соблазнительно подалась к нему навстречу. Кристоферу это движение показалось естественным.

– Кристофер, ты мне не указ. Мы больше не дети, и я не буду беспрекословно выполнять все, что ты мне скажешь. Я в состоянии принимать обдуманные решения.

– Прекрати флиртовать со мной, – резко потребовал он, мысленно раздевая ее. Его сдерживали два обстоятельства. Во-первых, память о ее муже. Полтора года – слишком краткий срок, чтобы пережить такое горе. Во-вторых, воспоминания о юной Элеоноре, которая отвергла его.

– Хорошо! Теперь я действительно поняла, что ты мой второй брат. Теперь мы можем идти танцевать?

Развернувшись на каблуках, она направилась в танцзал.

Кристофер часто дышал. Он привык сам контролировать свою жизнь, двигаться согласно собственному курсу. Но каждым своим поступком Элеонора ставила его убеждения под сомнение. Когда она отвернулась, легче не стало. Ее загорелые ноги были длинными и стройными, облегающее платье, созданное для того, чтобы сводить мужчин с ума, соблазнительно подчеркивало выпуклые ягодицы.

Кристофер думал, что танцзал станет нейтральной территорией. Услышав музыку, Элеонора просияла:

– О, как чудесно! Обожаю эту песню.

Играли классическую джазовую композицию. К сожалению Кристофера, она была медленной. Предвкушая беду, он пригласил Элеонору на танец. Их тела идеально подходили друг другу. Терпкие вечерние нотки ее духов дразнили его обоняние.

Не стоило приглашать ее на этот вечер. Вокруг слишком много романтики. Слишком много прекрасных воспоминаний.

Чего она хочет от него? Если бы они чуть раньше поговорили о Кевине, Кристофер смог бы открыться ей. Но то, что она так тщательно хранила память о муже, значило для него только одно. Ей понадобится много времени, чтобы полюбить кого-то другого. Ее чувства не погибли, сорвавшись со скалы вместе с мужем.

Возможно, в глубине души она злилась на Кевина за то, что он так рисковал своей жизнью. Ярость проявлялась в том, как Элеонора напрямик заигрывала с Кристофером.

Он не хотел быть использованным, но с каждым разом становилось все тяжелее и тяжелее удерживаться перед столь соблазнительным искушением.

Элеонора атаковала его со всех сторон. Она всегда знала, как добиться своего. Это означало, что он попал в переплет.

Композиция подошла к концу, за ней последовала очередная чувственная мелодия. Кристофер и Элеонора не сказали друг другу ни слова. Если бы он был другим человеком, рискнул бы. Ведь их так много связывает. Они росли и развивались вместе, играли, учились.

У них много общего. Однако невозможно забыть о том, что между ними более десяти лет разлуки. Жизнь развела их в разные стороны.

Элеонора судорожно вздохнула, он отстранил ее от себя.

– Ты плачешь?

– Конечно нет. – Она нахмурилась, хотя ее щеки были влажными.

Прежде чем он смог что-либо предпринять, к ним подошел самый старший из семьи Каванах. Прошло более получаса, прежде чем они смогли воссоединиться. Сначала Лиам, потом Дилан. Все они прекрасно помнили Элли, хотя были значительно старше. Лучше всех с ней были знакомы Эйдан и Гэвин, они учились в одном классе. Патрик, шестой из братьев Каванах, тоже пригласил Элеонору на танец. Не хватало лишь младшего, Джеймса.

К тому времени, когда Кристоферу вернули спутницу, она сказала, что устала и готова полакомиться.

– Умираю от голода.

Ее щеки раскраснелись, глаза блестели.

– Было так весело. У тебя замечательные братья.

В то время как Элеонора танцевала с братьями, Кристофер проводил время, кружась в танце по очереди с каждой из своих невесток. Зоуи и Майя. Эмма и Кларисса. Умны, привлекательны и добры. Они ему очень дороги. Черт побери, братьям действительно повезло!

Кристофера задело то, что Элеонора довольна общением с его братьями, в то время как он довел ее до слез. За закусками и вином он исподволь наблюдал за ней. Несмотря на то что она охотно общалась и, казалось, пребывала в приподнятом настроении, он чувствовал вокруг нее ауру печали и тоски. Он чувствовал, что ее усталость отнюдь не физическая. Любой другой в ее ситуации мог легко слечь с нервным срывом. После стольких месяцев беспокойства, горя и усердной работы она, конечно, чувствовала эмоциональное истощение, тем не менее была одной из самых сильных женщин, которых он когда-либо знал. Он стянул креветку из ее тарелки и обмакнул в коктейльный соус.

– Расскажи мне о своей жизни в джунглях. Все там, должно быть, было странным и непривычным. Ты пробовала местную еду? Говоришь на местном жаргоне?

Ему бы придерживаться легких, непринужденных разговоров, чтобы вечер прошел благополучно. Элеонора кивнула:

– О да. Привычные продукты найти довольно трудно, родители к тому же хотели, чтобы мы как можно быстрее ассимилировались к местной культуре. Спустя какое-то время мы уже свободно владели испанским и языком кечуа. Научились строить хижину из банановых листьев. Знали, какие именно насекомые ядовитые, а какие нет.

– Впечатляет. Может быть, мне называть тебя «Джейн из джунглей»?

– Представляешь меня в леопардовом бикини? – Она сделала глоток вина и бросила на него выразительный взгляд.

Он моментально вспылил:

– Черт побери, Элеонора, я же пытаюсь быть милым. Тебе больно. Но если ты продолжишь бессовестно заигрывать со мной, легче не станет.

Она метнула в него взгляд, полный ярости.